george_rooke

Фрегат «Аврора» вернулся в Кронштадт из кругосветки 1853-1857 годов «снайтовленный от борта к борту» – то есть, стянутый поперек канатами, чтобы не развалиться.
Напомню, "Аврора" - сравнительно новый корабль 1833 года постройки. С учетом глубокой тимберовки 1851 года - новье. К 1857-му превратился фактически в труху.
Английский 50-пушечный фрегат "Президент" - тимберован с 1847 по 1851 годы. Плавал без ремонтов до 1862-го.
Фисун пишет: «Как часто на пути в Петропавловск и потом на обратном походе “Авроры” в Россию, продрогнув и промокнув до костей на какой-нибудь шестичасовой вахте, спустишься бывало вниз, и что же? Вместо сухого угла и теплой постели, в каюте встречаешь потоки воды, подушки и одеяло хоть выжми, везде сырость, невыносимый скрип и треск, ватер-вельс отходит на два дюйма от борта, кницы лопаются десятками, бимсы садятся, каютные переборки выдавливаются ими из своих мест; в кают-компанию, чрез разошедшиеся пазы батарейной палубы, вода протекает свободно, и тут, конечно, бывает уже не до отдыха. И поневоле вспомнишь те крепкие, дубовые, английские и французские фрегаты, которым нипочем все штормы и непогоды и которые, как например английский фрегат «President», после 20-летней службы, еще так хороши и благонадежны, что спокойно ходят вокруг света, без малейшей надобности в починках и исправлении!»
Второй участник нападения на Петропавловск - фрегат "Пайк" - 1834 года постройки, то есть с "Авророй" погодки. Служил без крупных ремонтов до 1872 года.
Французский фрегат "Форте" - построен в 1833 году, служил аж до франко-прусской войны, потом переведен в блокшивы.
Нет, понятно, что разница в материалах, и т.п. Но больше всего, как мне кажется, играла роль культура сборки, эксплуатации и обслуживания. Но это так, мысли вслух.
И да, заметьте, в цитате опять стоны "как все плохо", вместо мыслей, как улучшить и использовать ввереную технику.

В августе 1849 года начальник штаба морской артиллерии и глава Норской военно-морской базы Роял Неви, адмирал Генри Чедс безаппеляционно заявил: «я думаю, железо никогда не сможет заменить дерево в деле строительства кораблей и создания оружия».

Цитата по Albion, Robert Greenhalgh. "Forests and Sea Power: The Timber Problem of the Royal Navy 1652-1862".
(Hamden, Connecticut: Archon Books, 1965), стр. 404.

Вся история французского военно-морского флота Старого Режима рассматривается как полнейшая неудача многими историками. Это неблагоприятное мнение вырисовывается из-за его неспособности получить превосходство над британским Королевским флотом в 18 и 19 столетиях. С этой точки зрения действительно военно-морское строительство Франции можно признать неудачным, если соотносить число побед и поражений в очных поединках.
Пробританские ученые выводят из побед и поражений обоих противников и способность (или неспособность) к военно-морской стратегии. Но шесть часов жестокого боя у Трафальгара в 1805 году - это слишком узкий пример, чтобы судить о неудаче французской военно-морской доктрины.
И кто сказал, что победы на море - это единственное мерило эффективности флота? Ведь у Франции была совершенно другая доктрина, и роль флота в общей стратегии сильно отличалась от роли Роял Неви. Поэтому, чтобы понять эффективность французского флота, нам надо
а) узнать, а в чем собственно состояла военно-морская политика Франции в определенный период? Какие задачи она ставила?
б) узнать, а выполнил ли флот поставленные перед ним задачи?
Цель создания раннего военно-морского флота Франции (конец 17 века) - помочь построить новый тип французской заморской торговли, основанной на меркантилизме. Флот должен был защищать коммерческие интересы Франции как в регионе, так и в дальних морях, а так же способствовать появлению и защите колоний.
Морская доктрина делилась на две части:
1) защита своего торгового флота.
2) разрушение морской торговли своих конкурентов, главными из которых на тот момент были англичане и голландцы.
И следует признать, что в конце 17-го столетия французский флот оказался весьма эффективным, если учитывать поставленные перед ним задачи. Они успешно решались и в Деволюционную войну, и войну Аугсбургской лиги. Более того, другие флоты в конце века начали подражать французам и в плане корабельного строительства, и в плане постановки задач (сразу вспомнился крик лорда Годолфина, обращенный к Оранскому в 1694-м: "Зачем нам такой большой и такой бесполезный флот????").
Полностью заставило морское ведомство пересмотреть морскую доктрину война за Испанское наследство. Признав, что основная война ведется на суше, флот поставили на обслуживание интересов армии, и это стало началом континентальной стратегии. Из первых задач оставили только нападение на морскую торговлю своих противников, и все.
Континентальная стратегия закончилась для Франции потерей Канады в 1763 году, новым пересмотром доктрины флота. Шуазель разработал "пятилетний план" постройки ВМФ, задачей которого был только один пункт - нанести поражение Роял Неви на море.
То есть доктрина французского флота после 1763 года - это доктрина мести. В ней нет рационализма Кольбера, где действия флота связаны с развитием экономики. В ней нет логики 1704 года, когда флот играет вспомогательную роль относительно армии. Это просто доктрина реванша.
План, прямо скажем, амбициозный.
Тем забавнее, что французы в принципе свою доктрину с блеском исполнили во время войны за Независимость США.
Они и нанесли Роял Неви несколько поражений на море, и в принципе выиграли войну, которая была с известной степени морской.
Отдельно стоит сказать и об Англии, где в 17-19 в.в. никогда не говорили, что французский флот "неэффективный". Ибо угроза Британской колониальной империи именно от французского флота ощущалась всеми, и на всех уровнях. 14 из 15 шиллингов налогов в собственно Англии шли непосредственно на строительство и обслуживание Роял Неви в конце 18 века. Французы при этом обходились существенно меньшим финансированием.
Мэхэн и другие британоцентричные историки просто интеллектуально задохнулись от восторга "пушками и пушечным дымом", то есть концепцией, которую историк Марк Шульман называет "клубом вокруг пушки". У мэхэнианцев есть всего две стратегии - это guerre d’escadre и guerre de corse. И поскольку та же война за Независимость США не вписывается ни в одну из стратегий, мэнхэнианцы объявили полное поражение Роял Неви... случайностью. Однако, если вспомнить слова Суворова, "раз - удача, два - везение, помилуй бог - надобно и умение".
Жан Мейер совершенно правильно сказал, что все "артиллерийские доктрины" на самом деле "копаются в тактике, игнорируя стратегию, именно поэтому мэхэнианцы выплеснули с водой и ребенка".
И тот же Мейер приводит три основные причины, почему в конце концов первым стал не французский флот, а английский.
Проблему французов Мейер видит в
а) социальном конфликте общества и в малом количестве обучаемых заранее моряков.
б) неравномерном финансировании.
в) сверхуверенности относительно возобновляемости древесных ресурсов или ее легкой закупки в других странах.
Ему вторит Леон Герэн, который пишет о неээфективности администрации флота, коию на протяжении всего 18 века сотрясал конфликт между незнатной меритократией и малограмотной аристократией. В результате и администрация и офицерство флота выродились в касту, если угодно - в цеховое объединение, о чем говорят и Трюд, и Мартье.
Таким образом, корни проигрыша в гонке морских вооружений лежат не в количестве побед и поражений англичан над французами или французов над англичанами, а в людях, деньгах, и материалах.
Роял Неви смог решить и проблему кадров, и проблему финансирования, и проблему ЗИПов. Французский флот, сделав в короткий срок ошеломительный рывок, просто надорвался.

Это не цитата, это изложение одной из глав статьи RICHARD BYINGTON "THE FORGOTTEN SERVICE: THE FRENCH NAVY OF THE OLD REGIME, 1650-1789" со вкраплением своих мыслей.

Каноническую английскую версию боя все знают. Для тех кто не знает - вот краткое описание: http://www.abhoc.com/arc_vr/2008_06/477/
http://www.abhoc.com/arc_vr/2008_06/478/
Попробуем сравнить с испанской?
Итак, в Сан-Хуан-де-Улоа Дрейк и Хокинс обладали галеонами "Джезус оф Любек" и "Миньон", а так же более мелкими судами - флиботами "Джудит" (Юдифь), "Эджел" и "Сваллоу". Ну и кроме того - у англичан была португальская захваченная каравелла "Матерь божья" (Нуэстра Сеньора какая-то там).
И вот внезапно в гавани Сан-Хуан-де-Улоа появляется эскадра дона Франсиско Лухана. У него был два галеона ("Санта-Клара" и "Сан-Педро"), "урка" (вооруженное торговое судно) и пинас.
Когда начались переговоры - первое, что попросил Лухан у сладкой английской парочки, это патент. То есть по мысли испанского коммодора если Дрейк и Хокинс имеют патент на корсарство - то отношение к ним одно, это официальные люди, и с ними действительно можно и нужно вести переговоры, так как они находятся на службе у государства. Ежели патента нет - то это просто пираты, с которыми надо не договариваться, а вешать, как говорил Дольф Лундгрен в "Неудержимых".
Этим требованием Лухан поставил английских "предпринимателей" в очень трудное положение - парни неплохо повеселились, пограбили торговые суда, и т.д., и предъявить патент (даже если он был) - это показать, что данные нападения - не личное дело Дрейка и Хокинса, и политика английского государства. Со всеми вытекающими. Поэтому предъявлять что либо отказались.
В последовавшем бою от попадания в пороховой погреб временно вышел из строя "Санта-Клара" (там от взрыва погибло 20 человек, это, кстати, единственные испанские потери), и англичан додавливали вообще-то мелкими судами вместе с "Сан-Педро".
Потери англичан: "Энджел" - развалился от попаданий, утонул. "Сваллоу" - захвачен испанцами. "Нуэстра Сеньора" - португальский капитан, посмотрев на заварушку, решил просто - выкинул за борт английскую призовую команду и отвел корабль к испанцам. "Джезус оф Любек" - захвачен, причем в его трюме находилось все то золото и серебро, которое награбили "уважаемые западные партнеры". "Джудит" и "Миньон" - смогли сбежать. При этом Хокинс, увидев угрозу захвата "Джезус оф Любек" малодушно сбежал еще до начала боя с несколькими офицерами на "Миньон", забив на правило, что капитан последним покидает корабль. При этом смог спасти всего 90 или 100 человек. А в плен к испанцам попало 110 англичан. Дрейк же на "Джудит" свалил прямой дорогой на Плимут, забив на помощь товарищам, и корабли встретились только в Англии.
Всего английские потери в бою оцениваются в 400 человек убитыми и раненными (сюда включены и потери на берегу, 30 человек убитыми в фортах Сан-Хуана), с пленными в 580, плюс еще пленные, о которых чуть позже.
Что касается "Миньона" - в обратном плавании к Англии корабль оказался переполнен людьми, естественно, где-то в середине плавания начались тиф и лихорадка. Хокинс пошел в Виго (вести о его художествах в Вест-Индии еще не дошли), ссадил там 100 человек больных, смог закупить немного еды, и пошел в Англию. В Плимуте в живых сошло 15 человек.
Те 100 человек, которых оставили в Виго, сразу же, как пришли вести о художествах парочки в Вест-Индии, подлечили и отослали на галеры. Ибо не фиг.
Отдельная тема - бранедры. Англичане о них широко говорят, испанцы упоминают только береговые батареи (11 орудий были сведены в 4 батареи на берегу). Кто здесь прав, а кто нет - не знаю. Судя по скоротечности боя - скорее всего батареи, а не брандеры, которых надо еще оснащать и т.д.
Стоит заметить, что принципиальное различие именно в переговорах. И моя правда здесь на испанской стороне, ибо можно много выдумывать об условиях и интересных дипломатических ходах, но с пиратами переговоров никто не ведет. Даже сейчас, не говоря уж про то нетолерантное время.

В британском флоте всю его сознательную эпоху сухари называли именно бисквитами (biskuit, bisket), английский термин hardtack изобретен в 19 веке.
Британские сухари никогда не прокаливались более одного раза, в отличие, к примеру, от французских, которые прокаливались два раза, поэтому если англичанам удавалось их захватить - они шли на ура и считались более лучшими и долговечными, нежели английские. Что уж говорить о русских, которые прокаливались ТРИ раза.
Некоторые британские подрядчики, пытаясь обмануть Адмиралтейство, выпекали сухари не из просто смеси воды и пшеничной муки, а пытались добавлять в муку конский навоз, рожь, ячмень или горох. Но проблема таких сухарей была видна невооруженным взглядом - они тупо крошились. Поэтому чаще всего таких товарищей ловили за руку сразу. Известна одна крупная такая поставка, прошедшая на флот - некачественные сухари были поставлены на эскадру Джона Невилла, уходившую в Вест-Индию, в погоню за бароном де Пуанти. В результате на эскадре довольно много народу погибло от отравления.
До времен Пипса в Роял Неви потребляли исключительно говядину, как писал современник: "свинину наши матросы ненавидели почти как мусульмане". Однако Пипс смог соблазнить вкусы матросов - помог тот самый знаменитый окорок - еда, от которой сэйлоры были без ума. Тем не менее в рационе на неделю свинины матросу выдавалось 2 фунта, против 4 фунтов говядины.
И опять-таки - ушлые купцы. Пытаясь увеличить свою прибыль, британские коммерсанты начали поставлять бочки с мясом, содержащим кости, голени, языки, щеки, сердце и т.д. Это вызвало очень интересный резонанс - разозленный Пипс фактически отказался закупать в Англии и Уэльсе говядину, и основным поставщиком говядины почти на век стала Ирландия. А вот свинина шла из Хэмпшира, Мидлэнса, Херефордшира, и т.д., то есть из Англии.
Фермеры обычно приводили живность на убой поздней осенью - по одной простой причине: веса за лето нагуляла, значит есть возможность получить больше денег. Далее мясники забивали и разделывали туши, и начиналась заготовка мяса. Сначала мясо, неважно какое - свинину или говядину, натирали белой солью и оставляли на 5 дней. Задача этой части процесса - убрать излишнюю кровь.
Потом мясо промывали, и укладывали в бочки слоями - мясо-соль-лавровый лист. Полностью уложенную бочку заливали свежим рассолом, готовили на глазок, так, чтобы свежее куриное яйцо плавало в растворе соли: на 100 фунтов мяса использовали 4,5 галлона белой соли и 1,25 галлона рассола.
Основной крупой в походе был горох. Опять-таки, выбран он был Пипсом неслучайно. Дело в том, что если английские производители начинали борзеть - горох (в отличие от той же овсянки) купить что в Ирландии, что у соседей в Европе было беспроблемно. Но - об этом мало кто знает - горох поставлялся на фот двух типов. Первый - всем известный зеленый. Он вкусный, полезный, но - дольше готовится и менее клейкий. Поэтому до середины 18 века основным типом гороха на флоте был желтый - который быстро разваривается, и из него получаются отличные пудинги.
Рыба. Согласно Пипсу на флот поставляли три основных вида рыбы. Треска (во флоте ее называли Абердин, по месту лова) - для тех, кто уходит в дальние плавания. Хек (Poor John, бедный Джон) - для плаваний на средние расстояния. Селедка - для плаваний на небольшие расстояния. Первые два типа рыбы - вяленые, третий тип - в рассоле.
Попытки внедрить овсянку не получились как по экономическим соображениям (я говорил о них чуть выше), так и потому, что у моряков существовало поверье - овсянка провоцирует цингу. Ее тупо отказывались есть. Поэтому в 1731 году ее даже вообще убрали из рациона, правда позже вернули.
Пиво, по которому было столько споров. Это напиток крепостью от 1 до 3 градусов, по сути водица. Выделялся галлон пива в день. Самой паршивой новостью на борту было: "Парни, пиво закончилось, придется пить воду". Главная наверное особенность поставок пива в Роял Неви - оно должно поставляться только В НОВЫХ бочках. Торговцев, которое это нарушали, ВЕШАЛИ.
Во время походов в южные страны пиво заменялось разбавленным алкоголем - две пинты вина на шесть пинт воды. Вино было выбрано естественно Мадера, хотя оно и было крепче своих "братьев по оружию" - 22% крепости. Главным было то, что оно лучше всего сохраняется при жаре, и не скисает.
Ром - мечта снабженцев. Крепкая сволочь, места требует мало, а разбавить им воды можно гораздо больше - мечта. Ром в Роял Неви обязательно закупали двойной перегонки (60-70 градусов), при этом его качество проверяли просто - кучку пороха пропитывали ромом. Если порох после этого вспыхивал при подожжении - ром хорош. Если слабо горел или не зажигался - ром плохой.
Овощи в рацион не вошли. Один из капитанов времен Пипса, сэр Джон Нарборо, решил заставить питаться своих людей на борту морковью, репой, капустой, но кончилось все бунтом на корабле, и побоищем с полицией (дело было в порту). Решение было найдено в 1757 году - в наставлении баталерам флота рекомендуется: "При варке похлебки со свежим или соленым мясом обязательно добавлять туда корнеплоды и овощи - капуста, лук, репа, морковь, сельдерей и ревень". Правда картофель скоро убрали - о ботулизме еще не знали, но видели, что в условиях трюмов он часто прорастает, зеленеет или чернеет, и т.д. Поэтому решили здраво - ну его на фиг.



Классная карикатура - "Весы правосудия".

Ну еще до кучи – скорбный (иначе и не назовешь) список побед испанского флота над кораблями Роял Неви в 1780-1815 годы.

20 апреля 1781 года - Шлюп HMS Gibraltar, 12 орудий - .захвачен недалеко от мыса Гато шебекой «Murciano», 24 орудия.

Люгер HMS Experiment, 10 орудий – захвачен 40-пушечным испанским фрегатом Santa Sabina в 3 октября 1796 года. В этом захвате самое интересное – дата, ибо война официально была объявлена 5 октября, но с 15 сентября обе стороны занимались превентивными захватами кораблей.

Наверное единственная крупная победа – фрегат HMS Lively, 32 пушки – 12 апреля 1798 года сел на мель у Ротанги, ночью атакован несколькими испанскими канонерками, видя невозможность спасения, кэптен Норрис приказал сжечь фрегат, а сам с командой переплыл на своего товарища – 32-пушечный HMS Seahorse.

12-пушечный куттер HMS William Pitt – 6 июля 1799 года атакован четырьмя канонерками, после пары выстрелов сдался.

16-пушечный куттер HMS Penelope – 7 июля 1799 года захвачен у Сеуты испанским фрегатом Nuestra Señora del Carmen (34 пушки).

Бомбардирский корабль HMS Albanaise – в команде было много нанятых с помощью прессинга итальянцев, испанцев, французов, в море произошел мятеж, англичан выкинули за борт, корабль привели в Малагу. 22 ноября 1800 года.

16-пушечный шлюп HMS Sir Thomas Pasley (две длинных 12-фунтовки, четырнадцать 18-фунтовых карронады) – 9 декабря 1800 года атакован двумя испанскими канонерскими лодками (каждая несла по одному длинному 24-фунтовому орудию). Испанцы начали обстрел с дальней дистанции, и после второго попадания шлюп сдался.

27 октября 1806 года – бриг HMS Hannah, 60 тонн, захвачен у Пунта Карнеро, перепутав испанский приватир с торговым (то есть невооруженным) кораблем. Пытался сблизиться на абордаж, но залп испанца – 8 убитых и 11 раненных – сдача.

7 марта 1807 года – британская 12-пушечная шхуна HMS Crafty атакована тремя испанскими каперами – Generalísimo, Hurón и Pastora (каждый нес по 4 пушки). Испанцы сблизились со шхуной вплотную и пошли на абордаж, который длился два часа. Победа была вырвана буквально «с абордажным ножом в зубах», как ее охарактеризовал капитан одного из испанцев.


10-пушечный бриг HMS Raposa (бывший испанский, захвачен в 1804-м) – 15 февраля 1808 года решил атаковать у Картахены Индийской четыре испанских торговца, вооруженных 4-мя пушками каждый. Торговцы, заранее заметив британца, встали у небольшой отмели в линию, и усердно отстреливались. Во время перестрелки из-за ошибки капитана британский бриг вылетел на мель, и на следующее утро под угрозой абордажа сдался.

Пока пытаюсь восстановить данные, и с Алжиром застопорилось, давайте поговорим о всегда веселом и интересном - война за Независимость США. И соединим тему американцев с темой флота - это же всегда прекрасно.

22 марта 1781 года флот де Грасса вышел из Бреста. Он имел в своем составе 28 линейных кораблей, 8 фрегатов, 5 корветов, а так же сопровождал конвой в 150 торговых судов. У Азорских островов от эскадры отделился отряд лейтенант-генерала Сюффрена (6 ЛК, 5 ФР, 3 КОРВ), который взял курс на Индийский океан.
Де Грасс же, сделав чрезвычайно быстрый переход через Атлантику, через 38 дней, 29 апреля 1781 года прибыл на Мартинику. Для примера – Колумб шел из Испании до Америки 70 дней (3 августа – 12 октября). Чуть ранее Лафайетт на одиночном судне (фрегат «Хермиона») пересек Атлантику за 34 дня, но это был одиночный скоростной фрегат. Скорость же для конвоя из 150 торговых и 30 военных судов вообще запредельная, обычно такие конвои добирались из Атлантики в Вест-Индию за полтора-два месяца. Как так получилось? Дело в том, что корабли в Америку шли либо северным путем, поднимаясь до широты Ирландии, либо южным - спускаясь из Бреста до Финистерре, и далее до Канарских островов. Де Грасс же, используя испанские данные, сделал на первый взгляд абсурдную вещь - пересек напрямую Бискайский залив, и повел корабли в область Атлантического Максимума - к Азорским островам, и это был довольно неприятный переход. Но у Азор в апреле дуют преимущественно ветра W-SW (я использую навигационное направление ветра, то есть называю его по направлению, КУДА он дует, соответственно метеорологическое направление будет E-NE), причем довольно сильные, в результате переход от Азорских островов до Вест-Индии составил для французов всего 12 дней.
От Мартиники был отогнан блокирующий отряд контр-адмирала Сэмьюэла Худа (18 ЛК), французский флот за два дня привел себя в порядок после перехода, и атаковал остров Тобаго, который выдержал месячную осаду и сдался 2 июня 1781 года.
Французский флот отплыл к Санто-Доминго, где взял под охрану большой конвой из 200 торговых судов, собранных из Гренады, Мартиники, Гваделупы, и 16 июня достиг города Кап-Аитьен (на французских картах - Cap Français) на Гаити. Именно здесь де Грасса застало письмо от Вашингтона и Рошамбо, которые излагали свой план по атаке Корнуоллиса и просили графа прибыть с флотом к Чезапикскому заливу.
Чуть ранее, 26 марта 1781 года из Бреста вышел 50-пушечный корабль «Сажиттер» (Sagittaire), и фрегат «Конкорд» (флаг лейтенант-генерала Барраса), которые конвоировали к Бостону транспорты «Nourrice», «Diane», «Dashwood», «Stanislas» и другие, с войсками и оружием. В пути Баррас попал в сильный шторм, «Конкорд» отделился от конвоя, и самостоятельно прибыл в Бостон 6 мая. Отбившийся «Stanislas» захватили англичане, остальные же корабли и суда благополучно кинули якорь в гавани Бостона 8 мая.
Так вот, узнав, что Баррас появился в водах Северной Америки, де Грасс 28 июня с авизо послал ему ответ, который попал к Вашингтону и Рошамбо только 14 августа: «Я вижу все проблемы, какие сейчас происходят у вас на континенте, и знаю, что вам потребна быстрая помощь.
Я обсудил с мсье де Лилланкуром, командиром гарнизона в Санто-Доминго, вашу просьбу, и он согласился отделить вам на помощь 3000 солдат, 100 пушек, 100 драгун и 10 мортир. Все это будет загружено на корабли 25-29 июля, и 3-го августа мы выступим к Чезапикскому заливу, к той части побережья, которую вы укажете.
Кроме того, я везу с собой 1.2 млн. ливров серебром, которые, как вы говорите, вам совершенно необходимы для оплаты армии. Для этого я уже послал фрегаты в Гавану, к нашим верным друзьям-испанцам, поэтому вы твердо можете рассчитывать на эти деньги.
Но есть одно ограничение. В вашем распоряжении я могу быть только до 15 октября, дальше оставаться мне у берегов Вирджинии совершенно невозможно. Почему? Во-первых, я дал обещание испанцам, что к этому времени наши корабли будут возвращены обратно для совместных операций в Вест-Индии; во-вторых, мсье де Лалланкур не может дольше двух месяцев оставлять колонию без гарнизона».
5 августа 1781 года де Грасс ушел из Кап-Аитьен и взял курс на Чезапикский залив. Испанские штурманы провели эскадру Старым Багамским проливом, где к французам присоединился испанский фрегат с серебром, посланный из Гаваны. 30-го августа у Чесапика появились французские фрегаты «Glorieux», «Aigrette» и «Diligente», которые обнаружили стоящие на якорях у мыса Генри британский фрегат «Гуаделуп» и корвет «Лоялист». Британцы, увидев противника, обрубили фалы, и попытались подняться выше по реке Йорк. «Гуаделуп» смог это сделать, «Лоялист» же был захвачен.
Французы встали на якорь в устье реки Йорк, на следующий день подошли французские 64-пушечные «Веллан» и «Тритон», полковник Жима (Gimat) был послан на берег, чтобы связаться с Вашингтоном и Рошамбо, и сообщить, что флот пришел.
1 сентября Вашингтон из письма Лафайетта узнал о прибытии кораблей де Грасса. На все про все у французских и американских войск осталось полтора месяца – до 15 октября.
2 сентября начали высадку французские подразделения – 3200 солдат под командованием мсье де Сен-Симона на шлюпках переправлялись на побережье между Линнхейвеном и Джеймстауном почти целый день. Де Грасс отписался Вашингтону, что он блокировал реки Йорк и Джеймс, и главные силы флота сосредоточены у мыса Генри, готовые перехватить подкрепления Корнуоллису, отправленные морем.

На bravebenbow выложено краткое описание слушаний по делу Бенбоу и его капитанов.
Для тех, кто не в курсе, о чем речь - вот ссылка. Давным давно, году в 2006-м я написал эту статью, которая наверное и стала моим пропуском в издательства.
Ну да ладно. Мы о самом суде, который отлично характеризует нравы в Роял Неви в начале XVIII века.
Начали рассмотрение, как обычно, с воровства. Главного комендора "Дифайнса" обвинили с краже 43 бочек пороха. В конце концов он это признал, тем самым разрушив оборону кэптена "Дифайнса" Ричарда Киркби, что он отказался вступать в бой из-за отсутствия пороха.
Штурман признал, что под давлением кэптена Киркби внес изменения в шканечный журнал.
Боцман "Дифайнса" подтвердил под присягой, что Ричард Киркби просто боялся идти на сближение, и при при первых же выстрелах либо прятался за бизань-мачту, либо падал плашмя на палубу.
В слушаниях по делу кэптена "Виндзора" Джона Констебля было выяснено, что тот наверное не трус, а просто пьяница. При первых же выстрелах французов принялся безбожно бухать и давал путанные приказы.
Купер Уейд, кэптен "Гринвич" так же как и Констебль, пил горькую, сближаться с французами просто боялся, но боялся и реакции Бенбоу, поэтому делал поворот в сторону французов, а при первых выстрелах отворачивал обратно, при этом говоря, что "иначе адмирал не поверит, что мы сражались".
Командиры "Фалмута" Сэмьюэл Винсент и "Бреда" Кристофер Фогг объяснили свои подписи на обращении к Бенбоу. Они считали, что не поддержанные другими капитанами, они обречены - французы превосходящими силами их просто захватят.
При этом на их защиту встал сам Бенбоу. Он говорил, что в течение шести дней Винсент и Фогг мужественно сражались и выполняли все приказы своего адмирала. Винсент вообще пришел на помощь Бенбоу в самый критический момент, когда флагман вполне мог захватить Дюкасс.
Тем не менее оба были отстранены со службы, и их дело было передано на рассмотрение Его Величества. Бенбоу же ходатайствовал перед лордом-адмиралом с просьбой как можно быстрее снять с Винсента и Фогга обвинения и вернуть их на службу.

Я думаю, из предыдущего описания ясно, что вариант свалки/абордажа (на который, кстати, ставил Вильнев, который по мнению сетевых знатоков был трусом и тряпкой) тоже не катит. Если кому-то не совсем еще ясно - почему, читайте еще и здесь: http://george-rooke.livejournal.com/135007.html
А были ли карронады в испанском и французском флотах? До Трафальгара - не было. Французы в 1780-х в ответ на карронады начали использовать obusier - короткоствольные и тонкостенные гаубицы. То есть это была попытка совместить мортиру, пушку и карронаду. В результате получилась фигня, как это обычно бывает с гибридами - при использовании в качестве пушки, стреляющей бомбами - obusier разрывало к чертям. Из-за большего веса их либо делали калибром меньше, чем у англичан, либо размещали на корабле в аптекарских дозах.
К примеру - французский 110-пушечный Мажестик в 1780-м имел всего 4х36-фунтовые obusier, а вот в 1806-м был перевооружен и имел уже 10х36-фунтовых карронад.
Испанцы по подобию французов разработали так же мортиру-гаубицу Obúses, она была еще более тонкостенной, и обладала слишком низкой начальной скоростью заряда.
Лучше всех Obúses были оснащены 100-пушечники.
Сантиссима Тринидад - 16х24-фунт., 4х4-фунт.
Принсипе де Астуриас - 14х48-фунт., 6х24-фунт.
Санта Анна - 10х48-фунт., 2х32-фунт.
В принципе - не мало. Но частые разрывы этих орудий и малая эффективность привели к тому, что их практически не использовали. Кроме того - обстрел с высокой скорострельностью верхних палуб (а именно там располагались французские и испанские аналоги карронад) просто сметал артиллерийские расчеты и списывал их со счетов.
Вопрос этот я уже разбирал.
По факту Нельсон не боялся ближнего боя еще и потому, что имел против него действенное противоядие.
Но мы же, руководствуясь принципом "критикуешь - предлагай!", все-таки попробуем найти хоть какой-то вариант развития событий, где Трафальгар мог бы кончиться хотя бы ничьей или малыми потерями объединенного флота.
Естественно, мы рассматриваем ситуацию, что франко-испанский флот уже вышел, его заметили, и в 5.10 утра Вильнев тоже был в курсе, что в 10 милях от него разворачивается в две колонны флот Нельсона.

Левая часть картинки.
Лично мое мнение - что объединенный флот должен был сделать поворот на 4 румба на SWS-SW, таким образом он не терял бы ветер, шел бы в полный галфвинд и по сути заставлял бы наветренную колонну под командованием Нельсона смещаться к подветренной колонне Колингвуда.
То есть в идеальном случае боевое соприкосновение у французов и испанцев было бы только с половиной флота Нельсона.
Кроме того, при таком слабом ветре, исполняя последовательно поворот на 4 румба вправо, можно было выстроить более плотную линию, и здесь уже против головных кораблей англичан начинает играть математика. Как мы помним, по факту Нельсон и Коллингвуд нанесли удар по зияющей пустоте в центре, и при этом их головные получили ОЧЕНЬ большие повреждения. То есть ситуация, когда их встретит не спорадический огонь, а огонь в плотном строю, будет однозначно хуже для англичан.
Еще один плюс - бой пойдет на контр-курсах, ибо если англичане будут делать разворот фордевинд - они просто упустят франко-испанскую эскадру. Если бой будет на контр-курсах, значит он будет более скоротечным, чем было в реале, и толстокожие испанские корабли (а беда прежде всего в них) просто не успеют набрать критических повреждений.
Ну и последнее.
Да, англичане могут попытаться отрезать арьергард Дюмануара при таком развитии событий, но - французской флот при этом уходит в Атлантику, чего Нельсон всеми силами пытался не допустить. И не забываем - на следующий день шторм. То есть потерять Вильнева Нельсон может вполне (что не раз был в реальной истории, когда в шторм французы легко уходили от англичан).
В общем, обладая послезнанием, главная задача для Вильнева - сломать Нельсону план ближнего боя, превратить его из решительного сражения в нерешительное, на дальней и средней дистанции, при этом даже гипотетические потери 2-3 кораблей обмениваются на факт возврата свободы рук и стратегической инициативы.