george_rooke: (Default)
Всем известно, что основным компонентом черного пороха является селитра (10% угля, 75% селитры и 15% серы).
Каждый корабль голландского флота или ОИК комплектовался перед выходом из порта 10 тыс. фунтами пороха.
Но вот проблема - в Голландии месторождений селитры не было, а войны в конце XVI - начале XVII века велись большие. Кроме того, при переработке мочевины или навоза в умеренном климате нужно время для получения селитры (на этом кстати 150 годами позже чуть не погорела Американская революция), а вот времени как раз и не было. Пришлось закупаться у скандинавов, а шведы и датчане, пользуясь случаем, цены конечно зарядили грабительские.
С 1627 по 1634 годы Голландия потратила практически 2.2 миллиона фунтов селитры, и более ее взять было негде. Мало того, селитра нужна была и для колониальной борьбы в Азии, поскольку там ее не производили.
И вот тут голландцы делают ход конем - сначала заводят пороховые мельницы в Батавии (они выпускают 30 тысяч фунтов пороха в месяц), потом на Коромандельском берегу (10 тыс. фунтов пороха в неделю), а потом и в Амбойне (30 тыс. фунтов пороха в месяц).
Вопрос, где брать селитру, был решен очень интересным способом. Поскольку в этих странах население во всю использовало буйволов - было предписывать пасти их на определенных пастбищах, которые раз в месяц менялись. Далее пастбище выжигалось (выщелачивалось), поливать его было не надо, в Азии климат все сделает сам, и оказалось, что селитра созревает в азиатском климате раза в три быстрее, чем в умеренном. Если в европейском климате селитряница созревала за год два, то в Юго-Восточной Азии - три-шесть месяцев. Ну а далее, как все понимают, дело техники. Причем по качеству она была выше, чем европейская, ее даже называли "белой селитрой".
Массовое производство селитры в Азии начинается с 1654 года. С 1658 по 1660 год голландская ОИК экспортировала в метрополию 3.2 миллиона фунтов селитры, полностью закрыв потребности государства в этом минерале. И с этого момента Голландия становится совершенно независимой от поставок селитры, более того - из импортера она становится экспортером.
george_rooke: (Default)
В начале 1807 года министр флота Чичагов предложил высадить в Босфоре и Дарданеллах 17-20-тысячный корпус для занятия проливов. К делу решили привлечь не только Черноморский флот, но и Средиземноморскую эскадру Сенявина.
Все это помнят, все это знают. Все знают так же, что 17 апреля турецкий флот вышел из Мраморного моря в Дарданеллы, и таким образом Сенявин смог отвлечь турецкие корабли от Босфора.
Тем не менее, в конце марта Траверсе и Ришелье фактически отказались от высадки десанта, мотивировав это решение тем, что войска были наполовину укомплектованы необученными рекрутами.
Однако окончательно споры по поводу возможности проведения амфибийной операции затихли в конце апреля.
Дело в том, что с 11 февраля 1807 года не так далеко от места событий происходила подобная десантная операция, которую проводили англичане. Речь о захвате Александрии. Там высадились 6000 солдат Александра Маккензи-Фрейзера при поддержке эскадры Томаса Дакуаорта (6 ЛК, 1 ФР, 1 шлюп, и 33 траспорта с десантом).
Начали за здравие, захватив в порту два турецких фрегата - Uri Bahar (40 пушек) и Uri Nasard (34 пушек). К 22 марта Александрия была в принципе захвачена, и это дало большой козырь Чичагову говорить о правильности своего плана.
Но вот далее...
Англичане послали к Каиру отряд в 2500 человек под командованием генерала Стюарта. 20 апреля Стюарт был атакован мамелюками и был вынужден отступить. 21-го произошла одна атака, англичане оказались в полуокружении, и в Александрию смогли прорваться только 900 человек. Английские потери в битве - 185 убитых и 282 получили ранения, и 120 пленных. Остальные потеряны при отступлении. 1600 голов британских солдат было выставлено на пиках недалеко от Каира.
Вести эти дошли до Сенявина 25 апреля, а до Петербурга 30-го числа. И теперь уже Траверсе и Ришелье говорили - мол, какие мы молодцы! Ведь вот что нас ждало, на месте англичан могли были быть мы! С другой стороны, Чичагов, по дурацки рекламировавший успехи английского десанта, теперь вынужден был набрать в рот воды.
При этом весь черноморский флот просто требовал идти на Константинополь. Контр-адмирал Семен Пустошкин, фактический командир всех операций на Черном море того периода, с обидой говорил: "Ну почему я не был послан к эскадре сенявинской? Там-то воюют по-настоящему, по-русски, а у нас тут одно слово – прозябание маркизово!"
Англичане эвакуировали свои войска из Александрии 25 сентября, но в принципе уже в мае было ясно, чем все закончится.
Еще до окончания александрийской эпопеи, 25 июня 1807 года, после разгрома при Фридланде Россия подписала Тильзитский мир с Францией, что фактически прекратило ее экспансию в Средиземное море.
Собственно, если конец марта 1807 года - это отказ от операции (но надежда на ее возможное продолжение в будущем), то 30 апреля - точка невозврата. Ибо споры о целесообразности высадки на Босфоре затихли сами собой.
Но было ли это правильно?
Большой вопрос. Как там говорил товарищ Сталин? "А разве мы амырыканцы?"
Англичане высадили 6000 человек. Мы собирались высадить 17000.
Сенявин к середине апреля смог отвлечь на себя основные силы турецкого флота, и в принципе сил ЧФ (6 ЛК и 10 ФР) для защиты планируемых 103 транспортов с десантом и контрбатарейной борьбы вполне хватало.
Турецких войск в регионе было 10-12 тыс., и скорого пополнения их не ожидалось, при этом самые боеспособные войска были на Дунайском театре.
Ну и на сладкое - неудачная английская экспедиция в Александрию так же оттянула от Босфора и Дарданелл те силы (в том числе до 50-60 траспортных и приватирских кораблей), которые могли быть использованы для пополнения обороняющихся. Этого ни Траверсе, ни Ришелье предпочли не замечать.

george_rooke: (Default)
Вопрос с британским флагом "наоборот" меня сильно заинтересовал.
Действительно - британский флаг - это синее поле и красно-белые полосы, там же мы видим красное поле, и сине-белые полосы.
Очень похоже на модифицированный гюйс Балтийского флота России, употреблявшийся в конце XVIII - начале XIX века (посередине).

И далее версия. Не утверждение, но буду рад за помощь.
Насколько я помню, Дополнительные полосы были введены после Петра III, который представлял (а потом, соответственно, и все его наследники) одну из ветвей Ольденбургского дома. Убраны они в 1880-х, при Александре III, в борьбе "за все русское".
Ну а теперь внимание - следим за руками.
Один из флагов Ольденбургского дома (позже стал Норвежским):

И кроме того - и в России и в Англии в XVIII веке существовал так называемый "крепостной флаг" - красного цвета с синим Андреевским крестом, то есть флаг обороняемой крепости. Обычно когда осаждалась какая либо крепость - поднимали этот флаг.

или

Так вот, ежели художник не бухал и действительно имел что-то ввиду, то британский флаг на картинке

Вполне может быть соединением флага Ольденбурга с крепостным флагом - то бишь немецкие наемники, обороняющие крепость.
george_rooke: (Default)
Надо сказать, что план весенне-летней кампании 1781 года целиком и полностью принадлежал Рошамбо. Вашингтон настаивал на очередном штурме Нью-Йорка, при этом французы и американцы не только бы ввязались в сложную атаку города, но и французский флот был бы вынужден давать генеральное сражение эскадре британского адмирала Грейвза, причем в невыгодной для себя ситуации - на мелях, в устье реки Гудзон.
В общем, в случае принятия американского плана французы втягивались в долгую войну на континенте, что, несомненно тяготило Рошамбо, который хотел поскорее вернуться в Европу. Французы вообще не видели чести в сражениях на Американском континенте. Вот Европа, Вест-Индия - это другое дело! Франко-испанцы уже во всю рассматривали десант на Ямайку и Барбадос - вот что более всего интересовало умы союзников.
Тем не менее Рошамбо смог найти применение американцам - разведка! Вот это они умели делать с блеском. Генерал Генри Ли (по прозвищу "Легкая Лошадь Гарри"), полковник Уильям Вашингтон, капитан Роберт Кирквуд возглавили кавалерийские разъезды на юге и юго-востоке и были в курсе всех передвижений южной группировки англичан.
Сам командующий британскими силами на юге Чарльз Корнуоллис считал, что надо двигаться с юга на север, завоевывая штат за штатом, навстречу британским войскам из Канады. В известной мере ему это удалось: он вошел в Вирджинию и начал успешное наступление, причем американский корпус де Лафайета не смог оказать ему значимого сопротивления.
Клинтон, увидевший в действиях Корнуоллиса признаки самостоятельности, в ряде язвительных депеш сообщил, что командует всеми силами он, Клинтон, а не Корнуоллис, поэтому задача последнего — воевать как прикажут, а не как хочется. И Корнуоллис был вынужден откатиться к Йорктауну.
Тем временем франко-американская армия (7800 французов и 8000 регулярных американцев и 3100 милиционеров) шла с севера на юго-восток, отжимая англичан к Чесапикскому заливу. У Корнуоллиса было всего 10 тысяч пехоты, то есть союзники по общему количеству штыков были сильнее его в 2 раза. И в этой ситуации британский генерал решается на нестандартный ход - надеясь посеять рознь между французами и американцами он публикует в АМЕРИКАНСКИХ же газетах перехваченное письмо Рошамбо королю, где он последними словами клеймит Вашингтона и американцев, называет их обузой, говорит, что Вашингтон за 6 лет войны не выиграл ни одного сражения (что, кстати, абсолютная правда, ибо в двух выигранных сражениях Вашингтон не то, что не участвовал, даже отдаленно ничего с ними не имел), и что вообще - Рошамбо относится к американцам с большим недоверием.
Вашингтон в ярости бросается к Рошамбо, тряся газетой, однако тот проявляет мудрость - он говорит, что скорее всего это фальшивка (ложь во благо), призванная рассорить американцев со своими союзниками. Вашингтон остывает и по крайней мере формально мир между сторонами восстановлен.
Рошамбо делает еще один сильный ход - он просит адмирала де Грасса прислать эскадру к Чесапикскому заливу, и англичане теперь будут блокированы и с суши, и с моря. Однако де Грасс совершенно не хочет идти на север, его больше занимают десантные операции на Карибских островах, и к началу августа и Вашингтон и Рошамбо считают, что восстание выдохлось, что продолжение войны приведет к поражению. Вашингтон вступает в превратную переписку с членами Конгресса, он говорит, что надо заключать мир, отдавать Нью-Йорк и Джорджию с Каролиной британцам, чтобы получить хоть что-то.
Но "все меняется когда приходят они" - французские корабли к Чесапику! Де Грасс появляется с эскадрой у Йорктауна 30 августа. Он сразу же пишет письмо Рошамбо, что максимальная дата, до которой он намерен пробыть здесь - это 14 октября. После этого он уведет флот в Вест-Индию.
Чуть ранее, 19 августа, начинается беспримерный марш - от Род-Айленда на юг, чтобы заблокировать Корнуоллиса с суши. 5 сентября приплывает флот Грейвза, и происходит битва у Чесапикского залива, в результате которой англичане отводят корабли к Нью-Йорку, а Корнуоллис остается заблокированным с моря.
28 сентября французы и американцы подходят к Йорктауну. Французы берут на себя левый фланг, американцы - правый. Американцы, по приказанию Вашингтона, спешили с установкой орудий, чтобы первыми начать обстреливать редуты англичан. Установили, начали бомбардировку, и... почти все выстрелы легли в воды залива. Ибо с артиллерией обращаться они не умели.
9 октября начали обстрел французы. Первый выстрел дали сделать Вашингтону. Тот поднес огонь к фитилю, выстрел - ядро попало точно в траншею противника! Для американского главнокомандующего это было позором, как позже он признавался в близком кругу.
Рошамбо позже снисходительно заметил: «Нужно воздать американцам должное — они проявляли рвение, мужество и старались подражать... хотя они совершенно невежественны в проведении осады».
В это время из Каролины бригадный генерал Фрэнсис Стюарт вел подмогу Корнуоллису. Ему противостоял 3000-й корпус Натаниэля Грина. В лихом сражении у Этоу-Спринг Стюарт (кстати, используя тактику рассыпного строя и внезапные кавалерийские атаки) наголову разгромил американцев, и уже был готов двинуться дальше, но...
Здесь следует остановиться. У Грина и Стюарта сложилась тогда совсем комическая ситуация. В британской армии Стюарта было много американцев, перебежчиков из Континентальной армии. Ибо британцы платили лучше и в срок. В свою очередь у Грина было много перебежчиков-гессенцев, которые бежали от английской муштры, и кроме того - повстанцы им пообещали за поддержку после войны не менее 40 акров земли на человека и по 10 рабов на одно лицо.
Так вот, кавалеристы Стюарта (американцы) ворвались в американский обоз и начали его грабить, когда их из лесной опушки строем атаковали на штык гессенцы на службе американцев. Лоялисты в панике бежали и выигранное сражение оказалось обычной тактической ничьей. Но Стюарт не смог прийти на помощь Корнуоллису, и стратегически это стало поражением.
Клинтон в этот момент, пытаясь исправить ситуацию, предлагал Грейвзу посадить на его корабли всю северную английскую армию и перевести ее в Чесапикский залив, где она объединилась бы с силами Корнуоллиса и навязала мятежникам решительное сражение. Но у Грейвза просто не хватило духу.
15 октября французская и американская артиллерия мощным ударом превратила в руины все фортификационные сооружения Корнуоллиса. В этот последний момент английский командующий решил попытаться перевезти свои войска на другой берег Чесапикского залива и форсированным маршем к Нью-Йорку спасти хотя бы часть армии и соединиться с Клинтоном. Однако когда первые части были загружены на лодки, в заливе начался ураган, поднялись волны, и ни о какой переправе в такой ситуации нечего было и думать. Поэтому 17 октября в ставке Вашингтона и Рошамбо появился британский адъютант с белым флагом, который молча протянул записку от Корнуоллиса. Вашингтон развернул ее и вслух прочитал:
«Сэр, я предлагаю вам приостановить боевые действия на 24 часа и назначить по два офицера от каждой из сторон… для обсуждения условий на постах в Йорке и Глостере».
Далее великолепнейшая цитата из Яковлева, там ни прибавить, ни убавить:
"Церемония капитуляции состоялась 19 октября 1781 года. Вдоль дороги из Йорктауна в два ряда выстроились союзные армии — французы слева, американцы справа. В дальнем конце коридора, образованного шеренгами солдат, Вашингтон, Рошамбо и множество генералов на конях. Нервное ожидание разрядили оркестры — французские играли «великолепно», американские «терпимо». Наконец из Йорктауна появилась колонна войск Корнваллиса. С первого взгляда было видно, что англичане и гессенцы не потеряли напрасно ночь перед капитуляцией — они медленно маршировали в парадных мундирах. Блестели начищенные пуговицы и штыки. Красные ряды англичан по своему великолепию могли соперничать только с белоснежными шеренгами французов.
Английские офицеры скомандовали равнение направо, и войска шли, пристально вглядываясь в лица французов, подчеркивая, что капитулируют перед равной армией, но не перед сбродом, толпившимся слева. Глухо рокотали барабаны, пронзительные волынки английского оркестра выводили песенку «Мир перевернулся вверх тормашками». Лафайет, гордо стоявший перед своей оборванной дивизией, не мог вынести такого бесчестья своих американских друзей. Он дал знак, и американский оркестр оглушительно грянул варварскую мелодию «Янки дудль». Английские солдаты, вздрогнув, инстинктивно взглянули в сторону, откуда доносился ужасающий шум. Американцы вовсю скалили зубы, строили рожи, приплясывали от восторга и грозили побежденным. Нет, лучше смотреть на французов, на лицах их офицеров, по крайней мере, братское сочувствие.
По мере приближения головы колонны Вашингтон жадно вглядывался в генерала, возглавлявшего ее. Он определенно не был Корнваллисом, много моложе и в мундире бригадного генерала. Корнваллис, сказавшись больным, прислал вместо себя генерала О'Хара. Англичанин повернул лошадь к группе французских генералов и осведомился, где Рошамбо. Французы поняли намерение О'Хара вручить шпагу их военачальнику и адресовали представителя Корнваллиса к Вашингтону. Тот с видимой неохотой подъехал к американским генералам. В тонкостях этикета Вашингтон ориентировался молниеносно. Он указал О'Хара на генерала Линкольна, совсем недавно сдавшего Чарлстон, выменянного из плена и теперь красовавшегося среди торжествующих победителей.
Армия Корнваллиса сдалась. В плен пошло свыше 8 тысяч англичан и гессенцев, грубо говоря, четвертая часть сил, которыми Англия располагала в Северной Америке."

Потери французов при осаде Йорктауна оказались вдвое выше, чем у американцев. Даже по этому параметру французы сделали за янки всю работу.
george_rooke: (Default)
Любителям альтернативной истории от настоящего историка и мастера своего дела.
Филипп II мог легко достичь поставленной цели – но, как отмечает Джеффри Паркер, самой трудной для этого государя проблемой являлся он сам.
Перу Джеффри Паркера , профессора истории университета штата Огайо, принадлежат такие работы, как «Восстание в Нидерландах», «Филипп II», «Военная революция», «Испанская Армада» (в соавторстве с Колином Мартином), а также недавно увидевшая свет книга «Великая стратегия Филиппа II». Кроме того, Паркер является редактором сборника «Спутник любителя военной истории».


Прояви некоторые британские историки больше настойчивости, и 8 августа вполне могло бы стать в Англии национальным праздником – ибо именно в этот день в 1588 году военно морской флот Елизаветы Тюдор сорвал предпринятую Филиппом II попытку завоевания Англии. Поражение Непобедимой Армады открыло для стран северной Европы доступ к Американскому континенту и, таким образом, сделало возможным возникновение в будущем Соединенных Штатов.
В то время Филипп II властвовал над Испанией и Португалией, половиной Италии, над большей частью Нидерландов и бесчисленными колониями, разбросанными по всему земному шару – от Мексики, Манилы, Макао и Малакки до Гоа, Мозамбика и Анголы. Иными словами, Филипп владел империей, в пределах которой, по словам его апологетов, «никогда не заходило солнце». Кроме того, его выросший при испанском дворе кузен, Рудольф Габсбург, управлял Австрией и всей Германской империей , а вождь французских католиков герцог де Гиз оказывал Филиппу безоговорочную поддержку. Однако и этому могущественнейшему в мире монарху пришлось столкнуться с серьезной проблемой.
В 1572 году в северо западных провинциях Нидерландов началось восстание. Несмотря на огромные затраты и посылку отборных войск во главе с племянником короля герцогом Пармским Александром Фарнезе, Испании не удавалось восстановить контроль над мятежными провинциями Голландия и Зеландия. Постепенно король уверовал в то, что восстание не выдохлось лишь благодаря английской поддержке, и в 1585 году пришел к выводу, что предпочтительнее будет направить ресурсы не на приведение к покорности Голландии и Зеландии, а на завоевание самой Англии.
Его план низложения королевы Елизаветы и возведения на английский трон приверженца католицизма встретил поддержку как католических государей, так и Римской церкви. Тоскана, Мантуя и Святой престол приняли участие в финансировании войны, а папа, вдобавок, обещал всем его участникам полное отпущение грехов.
Королевский Совет тщательно рассматривал различные варианты вторжения, выбирая наилучший. Летом 1586 года королю была представлена карта с различными вариантами действий, снабженная примечаниями и сравнительными оценками как достоинств, так и недостатков вынашиваемых замыслов. Автор карты, Бернардино де Эскаланте, отмел как слишком рискованные проекты нападения с моря на северо западную Англию (включавший поход флота на север к Шотландии с последующим переходом в Ирландское море) или на Уэльс. Вместо этого он предложил нанести двойной удар: вышедший из Лиссабона военный флот высаживает десант в южной Ирландии, а герцог Пармский с ветеранами из Испанских Нидерландов в то же самое время совершает внезапное нападение на Кент. Предполагалось, что армия Пармы беспрепятственно переправится в Англию на небольших транспортных судах, ибо военно морской флот Елизаветы отправится защищать Ирландию. Филипп II принял этот план, внеся в него одно единственное (но оказавшееся роковым) изменение: он приказал флоту из Лиссабона плыть не в Ирландию, а в Нидерланды, чтобы ускорить и облегчить переправку в Англию ветеранов Пармы. Считая свою Армаду воистину непобедимой, он не сомневался в том, что при попытке преградить ей путь в проливе Ла Манш или Па де Кале флот Елизаветы будет полностью уничтожен. Таким образом, чтобы считать победу обеспеченной, Парме следовало лишь дождаться подхода испанского флота.
Порядок действия войск после высадки также определялся указом Филиппа. Им надлежало следовать через Кент прямо на Лондон, взять город штурмом и желательно захватить в плен королеву Елизавету вместе с ее министрами. Предполагалось, что католики на окраинах королевства и прежде всего в Ирландии поддержат единоверцев, подняв восстание. Если же надежда на католический мятеж не оправдается, а Лондон будет держаться стойко, Парма, используя преимущество своего положения, должен будет добиться от Елизаветы трех следующих уступок: прекращения преследования английских католиков, запрет на плавание английских судов к берегам Америки и сдача Испании всех городов Голландии, где стояли английские войска.
Первая фаза операции в целом прошла согласно плану. 21 июля 1588 года самый большой из появлявшихся когда либо в водах северной Европы флот из 130 судов под командованием герцога Медина Сидония отплыл на соединение с дожидавшимися его в Дюнкерке тремястами транспортными судами, на которые собирались грузиться двадцать семь тысяч ветеранов Пармы. 29 июля Армада вошла в Ла Манш и, несмотря на неоднократные попытки английского флота остановить ее продвижение, 6 августа бросила якорь в порту Кале, всего в двадцати пяти милях от Дюнкерка. Извещенный об этом в тот же день, Парма 7 августа начал погрузку своих войск на транспортные суда – но, как оказалось, опоздал. В ту самую ночь англичане расстроили боевой порядок Армады с помощью успешной атаки брандеров, а Поутру корабли Елизаветы закрепили успех, отогнав еще не успевших прийти в себя испанцев к северу.
Едва испанцы вышли в Северное море, как среди командиров начались ожесточенные споры и обычные в таких случаях поиски виноватых. Дон Франциско де Бобадилья (старший военный советник герцога Медина Сидония, пишет, что «...на всем флоте не было человека, который не твердил бы "я же предупреждал!" или "а что я говорил!" Сам Бобадилья объяснял неудачу тем, что английские суда превосходили испанские – и по мореходным качествам, и по артиллерийскому вооружению, и по обученности экипажей. Вдобавок на большинстве испанских кораблей ощущалась острая нехватка боеприпасов. Бобадилья указывает также, что «...несмотря на все это, герцог (Медина Сидония) сумел привести флот в Кале и встать на якорь всего в семи лигах от Дюнкерка, и если бы Парма выступил оттуда в день нашего прибытия, мы смогли бы осуществить вторжение».
Первый серьезно занявшийся этой темой английский историк, автор увидевшей свет в 1614 году «Мировой истории» сэр Уолтер Рэйли полностью разделяет эту точку зрения. «Англичане, – пишет он, – не располагали силами, способными противостоять армии принца Пармского, сумей тот высадиться в Англии». И действительно, испанское войско, с 1572 года почти непрерывно сражавшееся с голландцами во Фландрии, за это время приобрело несравненные боевые качества. Некоторые ветераны находились в строю по тридцать лет, все они служили под командованием опытных, заслуживших свои чины под огнем офицеров. В течение предыдущего десятилетия эта армия покорила мятежные провинции Фландрию и Брабант, а совсем недавно, в августе 1587 года, вырвала порт Слейс из зубов отчаянно сопротивлявшихся повстанцев и их английских союзников. Парма разработал подробнейший план вторжения, определил порядок действий каждого подразделения и дважды провел тренировочные учения. Достаточно отметить, что ему удалось погрузить двадцать семь тысяч солдат на корабли всего за тридцать шесть часов – прекрасный результат для любой армии любого времени!


Read more... )
george_rooke: (Default)
Очередной срач предвижу я, но тем не менее...
Я всегда считаю, что если хочешь понять, почему тот или этот противник пошел туда-то, и сделал то-то - наверное есть смысл читать именно его документы и именно его исследования. Ну чтобы не выдумывать за противника его мотивы, которые, согласно широкой русской душе, всегда перерастают в паранойю всемирного заговора против России и в "еслибынегенералы".

В Крымской войне, вернее в ее преддверии, меня всегда интересовали передвижения союзных флотов. Они говорят о намерениях гораздо больше, чем крики дипломатов. Они многое объясняют.
Данный дайджест составлен на основе статьи Клоуса "Крымская война" (прочитать и сравнить в оригинале можно здесь - http://www.pdavis.nl/Russia.htm).
Итак, 18 мая 1853 года Россия выставила ультиматум Турции, и дипотношения стран были прерваны.
3 июля 1853 года русские вводят войска в Дунайские княжества. Только 4 октября 1853 года султан объявил войну России. 18 октября 1853 года англо-французская эскадра (16 ЛК (7+9), и 12 ФР (8+4)) подошла к Лемносу, Лесбосу и Тенедосу, с мая она формировалась на Мальте, и там оставалась до начала октября, постепенно пополняясь кораблями.
Итого - между вводом русских войск в дунайское княжество и подходом англо-французской эскадры - три с половиной месяца.
22 октября начинается подъем в Дарданеллы. 30 ноября - Синоп. Хоть и говорят, что англичан он был как гром среди ясного неба, и что именно Синоп послужил последним аргументом для вступления в войну - в Черное море союзники входят лишь... 3 января 1854 года, то есть через МЕСЯЦ после Синопа.
И куда же они идут? А они идут.... нет, не в Крым. Нет, не к российскому побережью вообще. Они идут в СИНОП!
При этом ни Англией ни Францией война России еще не объявлена.
27 февраля 1854 года, когда Омар-паша терпит очередное поражение в Валахии, Англия и Франция говорят, что русские успехи в Дунайских княжествах могут служить поводом для объявления войны России. Только 27 марта 1854 года союзники заключают альянс с Турцией и объявляют войну России. Ну теперь-то они точно к Крыму пойдут, правда? Ни хрена подобного! Как раз за день до заключения договора - 26 марта 1854 года они идут к Варне. Зачем? А хрен его знает.
Никакого Севастополя и Крыма нет в планах и в помине! К концу мая 1854 в Галлиполи высадились 32 тысячи французов и 18 тысяч британцев. Предполагалось, что русские вот-вот атакуют Константинополь, но мы продолжали жевать спайс в Дунайских княжествах. Тогда войска погрузили на суда и отвезли в Варну - там предполагается высадить англо-французскую армию, которая соединится с турецкой, а потом и австрийской и будет воевать с русскими за Дунайские княжества.
22 апреля - обстрел Одессы, 28 апреля - рекогносцировка у Евпатории. Начало мая - отправка легких сил на обстрелы портов в восточном побережье Черного моря.
1 июня - Дандас блокирует устье Дуная. Армия в Варне наконец-то высадилась, но - эпидемия холеры, и когда она двинется на соединение с турками и предполагаемыми австрийцами - хрен знает. И тут - как гром среди ясного неба - 7 июля приходят сообщения, что русские выводят войска из Дунайских княжеств!
Вывод войск спутал союзникам все планы. И начинается лихорадочное обсуждение - что делать дальше? По идее - все требования выполнены, но блин... Обидно же! Армию-флот собрали, даже два раза перевезли, высадили! Вобщем, "как это праздника не будет? Гости приглашены, водка куплена, даже драку заказали!"
И лишь 22 июля было решено высадить войска в Крыму и захватить Севастополь. Почему?
А очень просто. Считали, что

1) эта операция будет быстрой, за пару тройку месяцев управятся
2) эта операция будет эффектной. Ну как же - спалить вражеский флот в его же гавани! Достойное продолжение Копенгагена и Тулона! Дандас в одном ряду с Нельсоном и Худом - профит!
3) Турецкое требование - ибо без ЧФ невозможны десанты в Трапезунд и Константинополь.


То есть Севастополь и Крым возникает как совершенно второстепенная цель, которую даже не планировали и не рассматривали вначале! И там сошлись все три условия
англичане - повоюют с флотом
французы - повоюют на суше
турки - наконец-то перестанут опасаться за Стамбул.


А теперь давайте вот о чем.
Планы Николая по десанту на Босфоре сначала 40-, а потом и 70-тысячного экспедиционного корпуса были озвучены 15 декабря 1852 года. 7 января 1853 года планы обрели реальную форму и наполнение.
Таким образом, у России был ГОД (с 7 января 1853 по 3 января 1854 года), чтобы решить проблему Проливов. Если же учесть и теоретическую возможность, когда союзники уже вошли в Черное море - то до 26 марта 1854 года (то есть до тех пор, пока союзники не объявили войну России) - то есть ГОД И ТРИ МЕСЯЦА.
И да.
Теперь представьте, что послезнания у вас нет. И что вы получаете данные в реальном времени, вот так, как сейчас описано. И о никакой угрозе Севастополю до июля 1853 года предугадать не получится. Ибо эта мысль союзникам пришла в голову именно в конце июля 1854 года.
Ну и напоследок. У вас из этого описания не возникает ощущения "драки кривых с косыми"?
Одни боятся выйти в море, не дай бог задеть уже объявившего войну противника, даже "Тайгер" - и тот гибнет только от того, что на мель налетел. Вторые бесцельно слоняются по Черному морю, не зная, чем себя занять, и лишь в конце июля у них появляется хоть какая-то цель.
george_rooke: (Default)
На этот раз и Фредерика Форсайта "Псы войны". Которая тоже "многое объясняет".


Организовать производство оружия в стране с развитой тяжелой промышленностью совсем не трудно. Относительно просто наладить производство винтовок, автоматов, соответствующих боеприпасов, пистолетов и гранат. Для этого не требуется очень высокий технологический уровень развития промышленности и особое сырье, однако небольшие страны предпочитают покупать готовое оружие у больших государств, потому что их не высокие внутренние потребности не оправдывают требуемую индустриализацию, а уровень технического развития не позволяет стать конкурентоспособными на мировом рынке.
Тем не менее, весьма солидное и все растущее число небольших государств за последние две декады продвинулось вперед и основало собственные оружейные заводы, если не военную индустрию. Трудности растут, и, соответственно, число конкурирующих стран уменьшается с увеличением сложности производимого оружия. Легко производить легкое оружие, сложней артиллерию, бронетранспортеры и танки, очень сложно развить судостроение, способное создать современные боевые корабли, но труднее всего выпускать реактивные истребители и бомбардировщики. Уровень развития местной военной промышленности определяется тем, на чем она исчерпывает свой технический лимит. Все, находящееся за этим пределом, подлежит импорту.


А теперь подставьте вместо слова "оружие", к примеру "сахар". Ну или "дерево и деревообработку". Что там у нас еще было в колониях ликвидное, помимо "сорванных банков" в виде серебра, золота, специй? Давайте "кофе и кофейное производство" поставим. Или чуть позже - "нефть и продукты нефтеперегонки".
Вобщем, возникает проблема. Вы нашли/обнаружили какой-то колониальный ништяк в своей колонии. Но чтобы начать его добывать и экспортировать - вам требуется
а) начальное производство/добыча в колонии.
б) налаженная логистика
в) Переработка полуфабрикатов в метрополии.
И самое главное - РЫНОК, куда вы начнете это все сбывать. Как показывает практика - свой рынок можно насытить довольно быстро. Вот вы его насытили, и хочется уже ливануть через край и затопить и соседние страны своим товаром, НО...
Но возникает проблема. Ведь уже кто-то помимо вас торгует этим ништяком. И уже снабжает рынок, на который вы нацелили свой алчный глаз. И вы вступаете в конкурентную борьбу.
Для тех, кто не понял - я описываю на данный момент судьбу шведской и австрийкой ОИК, в значительной мере - датской ОИК, голландской ВИК, курляндской Африканской Компании и множества-множества других колониальных компаний, которые не смогли выдержать конкурентной борьбы. Хотя вроде имели колонии и ништяки на них. У многих уровень развития колонизации исчерпался как раз на насыщении внутреннего рынка. Идти дальше не позволили капиталы, военная сила, и уровень колонизации.
george_rooke: (Default)
В прошлой теме возникла мысль, что нормальному государству для развития нужны колонии. Причем не абы какие. Типа, колонии надо иметь там, где тепло, где урожай собирают 4 раза в год, а папуасы и папуаски добрые и красивые, и только и ждут колонизаторскую елду себе в чрево.
Возможно для кого-то это окажется шоком, но я вам скажу, что на самом деле колонии - вещь убыточная. Давайте возьмем к примеру французский Алжир. В 1830-м он стал колонией Франции. Алжир - ведь тепло и хорошо, правда? Ну давайте смотреть данные.
Итак, в 1831 году ввоз французских товаров в Алжир простирался до 7 млн. франков, в 1840 году он доходил уже до 40 млн. франков, а в 1884 году — до 289811000 франков. Вывоз же в 1830—40 гг. колебался между 2—3 млн. франков, в 1850 году он дошел уже до 5 млн. франков, а в 1884 году простирался на сумму в 175898000 франков.
Что мы видим?
В 1830-м превалирование ввоза над вывозом - 4 млн. франков.
В 1850-м - 35 млн. франков.
В 1880-е - 113 млн. франков.
Вроде отличный показатель для Франции, правда? Ввозим намного больше, нежели вывозим. Только вот проблема. Эту разницу платили не жители Алжира, не французские колонисты или арабские папуасы. У них на это денег не было. Эту разницу платило... французское правительство. Чтобы "цивилизировать" Алжир, чтобы создать условия, когда туда вообще поедут колонисты, а аборигены захотят перейти из своего полудикого состояния в цивилизацию.
Но французы - это фу, правда? Они и Канаду с Индией потеряли, и колонизировать не умеют. Давайте возьмем настоящие колонизаторские нации. Например голландцы. Колонизаторы ведь? От бога, не иначе.
Читавшие "Сокрушение империи" помнят, чем закончилась колонизация Голландской Бразилии, траты на которую сначала в два, а потом в три раза начали превышать доходы с нее, и в результате голландцы решили уйти оттуда.
Поверьте, голландцы - очень скопидомная нация, они умели считать деньги. И по этой же причине были легко сданы Новые Нидерланды - ныне штат Нью-Йорк.
Англия. Вспомним, чем закончилась судьба самой крупнейшей английской частной колонизаторской компании - ОИК - она разорилась. Как же так? Индия! Там даже слоны в бриллиантах, у раждей кучи золота и алмазов, там бедняки расплачиваются за завтрак золотыми слитками. Как же так! А вот так! Чуть позже я объясню, в чем тут дело.
Мартиника, Тринидад, Бразилия, Перу, Мексика, Новая Зеландия, Южная Африка, и т.д. и т.п. - все они балансировали на грани рентабельности. Немецкая Намибия в 19 веке, так же как и Бельгийское Конго вообще никогда не были прибыльными, они обосновывались с другой целью.
Испанские Филиппины большую часть времени - убыточны.

Вообще, если рассмотреть все колонии, то прибыльных - реально прибыльных, причем долгое время - мы увидим только четыре - это североамериканские колонии Англии, Испанская и Португальская Америка, а так же голландская Юго-Восточная Азия.
Почему?
С Перу, Мексикой и Бразилией понятно - из первых двух испанцы вывозили 20-25 процентов своего бюджета в серебре. Из Бразилии португальцы вывозили четверть своего годового бюджета в золоте. Но как вы понимаете, у России это было со времен Ермака Тимофеевича, только надо было знать, где искать.
А вот вариант североамериканских колоний очень интересен. На чем имело английское правительство основной профит? Позволю себе цитату из Яковлева, которая многое объяснит: "Табак, возделывавшийся в Вирджинии, запрещалось вывозить непосредственно потребителям в другие страны, а надлежало сначала доставить в английский порт, хотя в конечном счете континентальная Европа поглощала две трети вирджинского табака. Плантатор мог продать табак только британскому купцу и отправить его только на английском корабле. Он не мог приобрести нигде товаров, кроме Англии, товары любых других стран предварительно поступали в английские порты, где они перегружались на корабли, следующие в Америку.
Вирджинские плантаторы при сбыте своей продукции всецело зависели от английских торговых домов. Табак, погруженный на судно, отправлявшееся через Атлантику, оставался собственностью плантатора, и он нес весь риск при доставке груза. На его долю выпадали все расходы – ввозные пошлины, стоимость фрахта, страховка, оплата хранения, определение качества табака, погрузки, разгрузки и доставки к месту продажи. Производитель возмещал все убытки, случавшиеся с товаром во время этих многочисленных операций. Все эти расходы английский торговец вычитал из суммы, вырученной от продажи табака.
Обычно вместе с грузом табака плантатор посылал список потребных ему товаров, которые доставлялись с обратным рейсом судна. Заказанное, естественно, выбиралось за глаза, плантатор не мог знать качества посылавшихся ему изделий или оспорить цену. Так протекал этот товарообмен, принявший в описываемое время значительный размах – ежегодно в Чезапикский залив входило около 120 кораблей, забиравших из Вирджинии и Мэриленда 45 тысяч тонн табака.
Очень часто случалось так, что низкие цены на табак в Англии не покрывали расходы по доставке и стоимость заказанных товаров. Плантатор, не имевший возможности при тогдашних средствах связи узнать об этом, не мог маневрировать. С обратным кораблем он получал заказанные им товары и уведомление о размерах предоставленного торговцем кредита. Долг с большими процентами приходилось погашать из стоимости урожая следующего года. Случалось и так, что стоимость партии табака не покрывала даже различных сборов. Их уплачивал торговец, увеличивая долг плантатора. Средства на расширение плантации, покупку рабов приходилось черпать у того же лондонского купца, предоставлявшего краткосрочные займы. Поскольку плантатор не мог выплатить их, в обеспечение шло его недвижимое имущество. Краткосрочная задолженность превращалась в долгосрочную закладную, а проценты по ней в первую очередь и взыскивались с каждой партии табака.
Коль скоро плантатор попадал в зависимость к кредитору, он не мог выбирать между различными торговыми домами и был навсегда прикован к одному торговцу, оказываясь полностью в его власти при определении условий продажи продукции."

Ба, воскликнет наш искушенный читатель! Дык это же тот самый добрый кредит! Ну, все помнят, "БыстроДеньги" - "8-800-555-35-35, лучше позвонить, чем у кого-то занимать!" Именно так и есть!
То есть в случае, когда не имеем ништяков типа золота, серебра или перца (который продается с 1000-процентной наценкой) нужно иметь в колонии
а) не аборигенов, а поселенцев, причем в достаточно большом количестве, которым нужны блага цивилизации в виде мануфактурных и иных ништяков.
б) Нужно завязать торговлю этой колонии исключительно на метрополию.
в) Нужно ввести грабительские тарифы, чтобы колония оплачивала все расходы метрополии на торговлю с колонией.
г) Запрещать и вредить альтернативной торговле колонии с другими странами.

Ба, скажете вы, так это же прямой путь к войне за Независимость! Так и есть.
На этом погорели испанцы, колонии которых не могли торговать с другими, а только с метрополией, и в результате все-таки появился Боливар.
На этом погорели англичане и началась война за Независимость.
На этом погорели французы - Туссен-Лувертюр поднял мятеж именно тогда, когда Конвент решил завязать экономику Санто-Доминго на метрополию.
И так далее, несть им числа.
У кого-то это произошло раньше, у кого-то позже, но конец был один.
Ну а если не проводить политику по переселению и просто цивилизировать туземцев, чтобы создать среди них искусственный спрос на ништяки метрополии? Возвращаемся к примеру №1 - смотрите траты на французский Алжир.
Переход от каменного века в капитализм стоит очень дорого и разорил уже не мало империй. В том числе и Российскую, которая именно цивилизировала сначала Поволжье, затем Сибирь, потом Кавказ с Причерноморьем. Такая судьба всех колониальных империй - либо большие траты, либо - война за Независимость и отделение территорий.
Как-то так.
george_rooke: (Default)
Как там у Булгакова? "Все-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедлительно разоблачили бы перед зрителями технику ваших фокусов". Действительно, я считаю что ни в обоих описанных примерах, ни в других мы не смогли бы захватить проливы Босфор и Дарданеллы.
Но не потому что планы были плохи, или соперники/противники сильны.
Все дело в том, на мой взгляд, что мы сухопутная страна. Это ни хорошо, ни плохо, это просто так. Это данность. Сухопутное мышление всегда довлело и довлеет над умами наших правителей, высшего генералитета (включая кстати и адмиралов, которые у нас за очень редким исключением, застыли на уровне sea generals времен Английской революции), и офицеров, и солдат.
Французский адмирал Касте в свое время сформулировал классную фразу по поводу морской мощи. "Морское могущество интересно только в той степени, в какой оно дает возможность завоевать победу на земле". Я бы предложил ее золотом выбить и во французском, и в немецком, и в русском Генштабе. Ибо она очень четко объясняет роль флота для сухопутных держав. Для них флот - сила, подчиненная армии, и все его действия крутятся именно вокруг армии. Для них флот не является отдельной единицей, способной и готовой решать стратегические задачи.
Но давайте вернемся к Проливам. Что же получилось в двух описанных мною случаях? Англофил, довольно долго обучавшийся в Англии, Павел Васильевич Чичагов, предлагает чисто морское, я бы сказал - английское - решение проблемы. И это сработало бы, будь на месте российского генералитета английский, у которого как раз армия в известной степени подчинена флоту. Но все вокруг имеют чисто сухопутное мышление. Для них легче пройти армией 1000 км, легче организовать снабжение воловьими упряжками по суше, чем довериться морю. И в результате абсолютно все окружение, включая и руководство ЧФ (которое по идее как раз наоборот должно поддержать морского министра, ведь в этом случае роль флота возрастает многократно, включая и финансирование) с негодованием отвергают идею. И не только отвергают, но и всеми силами ставят палки в колеса!
Корбетт в свое время сформулировал, для чего и почему нужна морская мощь. "Господство на море необходимо только для контроля морских коммуникаций, которые используются для коммерческих или военных целей. Вообще, объект войны на море - именно коммуникации, в отличие от войны на суше, в которой основной целью является завоевание территорий. Различие фундаментальное". Мы же раз за разом пытались дойти до Константинополя сушей, но понятно, что дойти до него было можно, согласно сухопутной стратегии, только завоевав территории перед ним.
Морская же сила рассматривает Константинополь именно как точку контроля коммуникаций, поэтому отбрасывает земли от Дуная до Андрианополя как лишние и ненужные, ибо они только пожирают наши ресурсы, ничего не давая взамен.
Давайте вспомним Крымскую войну. Морская держава в зависимости от противостоящих ей сил, избрала либо наступательный, либо оборонительный вариант действий. В первом случае это, как было предложено, атака Босфора и обустройство там крепости, которую удобно оборонять. Либо генеральное сражение.
Во втором - морское государство предпочло бы спасать флот, уводя его либо в Лиман, либо в Азовское море.
Мы же поступили в точности с нашими сухопутными представлениями - затопили флот, который просто мешал нам воевать (ибо им по сути мы воевать и не умели), а матросы сразу переквалифицировались в солдаты, и занялись привычным делом - защитой крепости. Причем логика сразу пошла куда-то погулять. По фиг, что Севастополь есть база флота, и без флота он бесполезен. По фиг, что одно 600-тонное судно везет припасов и товаров столько же, сколько и 750 телег. Зато по суше, где все знакомо, где нет никаких неожиданностей, где просто привыкли, даже на воловьих упряжках - легко. Классическая, стандартная сухопутная стратегия!
И операция по проливам была бы невозможна именно поэтому - тут не царя на попаданца менять надо - тут ВСЕХ, от царя до матросов - надо менять на альтернативно, по морскому мыслящих попаданцев.
Недаром Кейт Нильсон в книге "Флот и глобальная защита" писал: "Тогда как другие нации считали море своим противником, который не уменьшает, а увеличивает трудности, британский флот всегда полагал, что море - естественный союзник, который облегчит положение, который даст возможность укрыться от превосходящих сил, который помогает совершить маневр силами". Для нас море как было так и осталось именно противником, и мы, разрабатывая операции по захвату проливов, всегда думали, что море это не проложенный по водной глади гигантский Изюмский или Муравский шлях, а бездонная яма, разверзшиеся врата, готовые поглотить и корабли, и товары, и людей.

Коротко говоря, как представляем море мы:

И как представляют море они:
george_rooke: (Default)
Вызванное комментариями и комментаторами.
Которые раз за разом подтверждают, что геополитиков по глобусу у нас вагоны, а вот геополитики как не было, так и нет..))

1. Многие, как назвал бы их товарищ Сталин, "горячие головы", после первой части сериала вдруг решили, что мало нам Босфора и Дарданелл, нам еще надо Суэц и Гибралтар, а там, понятно, англичане, и вобщем "всем пиздец" все пропало.
Да, про Суэц все же давайте говорить не будем, появился он в 1870-х, а мы ведем речь про 1800-е и 1850-е. Как говорил один киевский мэр: "Не все могут смотреть в завтрашний день".
Вынужден эти "горячие головы" огорчить - "не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна" нам нужен был именно свободный выход в Средиземку. На вопрос "Почему?" - ответ на поверхности. Дело в российском экспорте, в его составе. Дело в том, что у нас был ресурсный экспорт - первые страницы экспорта в XVIII и начале XIX века занимали не мануфактурные товары, а полуфабрикаты и ресурсы - лес, пенька, конопля, железо, сало, хлеб, необработанные ткани и т.д. Выход за Гибралтар приводит нас... Куда? К тогдашним колониям. Которые обладали точно такими же ресурсными экономиками.
Что делали все метрополии со своими колониями? Развивали и выкачивали оттуда ресурсную базу, взамен поставляя туда продукты своего мануфактурного производства.
Что мы будем менять в колониях на что? Бразильский лес на наш лес? Индийскую пеньку на нашу пеньку? Американское железо на свое железо? Там чаще всего товары-заместители.
При этом поставка мануфактурных товаров из других стран в собственные колонии считалась злостной контрабандой, и в лучшем случае заканчивалась отрезанным ухом капитана Дженкинса, а то и утоплением/попыткой утопления злостных пиратов Дрейков и Хокинсов.
Отсюда вывод - нас интересуют страны, имеющие развитое мануфактурное производство или деньги, но нуждающиеся в дешевых ресурсах. В Средиземном море это Италия, Австрия, Франция и Испания. Ах да, еще и Турция (имея ввиду ее балканские и анатолийские пашалыки). И... всё.

2. По поводу 1878 года и Скобелева. Отвечу кратко. Мы не могли на тот момент взять Константинополь. Потому что иначе получали Крымскую войну №2, к чему Россия была совершенно не готова. Собственно проблема решения вопроса Проливов в том и состояла, что помимо возможности нужно было правильно выбрать время. В следующей части это будет показано очень выпукло.

3. Про то, как падал экспорт зерна, вы вполне можете посмотреть табличку. Скажем, здесь: http://statehistory.livejournal.com/85250.html. И перестать выдумывать. Снизился экспорт ржаной муки - это да, но увеличился экспорт отрубей.

August 2020

S M T W T F S
      1
234 5678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031     

Syndicate

RSS Atom

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 11th, 2025 10:10 am
Powered by Dreamwidth Studios