george_rooke

Это своего рода продолжение Клуба Дюма, который уже давно за рамки Дюма вышел. Тем не менее, тэг я оставлю.
За скелет работы будет взята книга Корбетта "Англичане на Средиземном море", но ей данные не ограничатся. Какие-то важные книги буду упоминать в теле текста.

Началось все наверное с двух человек.
В 1604 году закончилась двадцатилетняя война между Англией и Испанией. Среди английских корсаров царило уныние, и множество из них пило горькую. Так, пивные Плимута посещал один человек в изодранной одежде, угрюмый, и вечно сквернословящий, который жаловался на то, что фортуна от него отвернулась, что мир разорил его, но он не прочь опять крутануть колесо и поймать удачу за хвост. Звали его Джон Вард.
Король Яков I отозвал лицензии у каперов, приказал морякам с заморских стоянок возвратиться в страну под угрозой объявления пиратами, и в результате арматоры и корсары остались без работы, так же, как и как все, кто обслуживал их на побережье.
С отвращением Вард согласился на службу в королевском флоте, на 38-пушечный корабль «Лайон», на котором он крейсировал в Ла-Манше, и ловил пиратов. Однако будни охранно-патрульной службы не прельщали бывшего капера, он горько жаловался на то, что раньше «мы могли орать песни во всю глотку, убивать по нескольку человек за день так же свободно, как ваши кондитеры убивают мух, ибо тогда целый океан был нашей империей, где мы правили по своему желанию».
В конце концов Вард во время стоянки корабля в Портсмуте предложил своим товарищам следующий план – на островке недалеко от Портсмута по его сведениям постоянно бросает якорь маленькая барка католика-англичанина, который был вынужден продать свои земли на Острове и теперь занялся бизнесом с Францией. Надо, говорил Вард, захватить барку ночью вместе со всеми товарами и золотом (которого, как был уверен горе-грабитель, на кораблике «куры не клюют»), и выйти в море для грабежа купцов. Это наш шанс вернуться в «большую жизнь».
Приблизительно 30 человек согласились с ним, и в одну из ночей они действительно захватили барку, Быстро вывели ее в море, и взяли курс на Уэссан, чтобы отойти как можно дальше от Портсмута и не попасть в руки своим же товарищам с «Лайона», ибо за пиратство им грозила смертная казнь без суда и следствия. Утром же новоявленные «пенители морей» ринулись в трюмы, но… никаких денег и товаров на борту барки не обнаружили, кроме пары мешков с зерном и нескольких бочек вина.
С проклятиями и кулаками кинулись они к Варду, который, жуя на шканцах лепешку, с юмором ответил, что главная ценность – это их новообретенное судно, и, показывая недюжинную образованность, процитировал Макиавелли: «Не золото, как провозглашает всеобщее мнение, а хорошие солдаты суть пружина войны, ибо за золото не всегда найдёшь добрых солдат, а хорошие солдаты всегда достанут золото».
Около Силли Варду удалось захватить французское 85-тонное судно «Вайолет» с пятью пушками, которое он окрестил «Литтл Джон», и вместе с призовой командой и своим лейтенантом Худом Эбдином послал в Плимут, чтобы кинуть клич среди посетителей таверн – не хочет ли кто заняться морским разбоем. Эбдин нашел довольно много желающих в Плимуте и присоединился к Варду в конце лета, после чего они проследовали к побережью Испании, к мысу Сент-Винсент, где захватили еще одно торговое судно, на этот раз хорошо вооруженное – в 32 орудия, которое Вард назвал «Гифт».
Далее пираты посовещались, и решили, миновав Гибралтар, пойти на службу к марокканскому дею в качестве вольных корсаров. Но… Тут случилось одно из тех «но», которое очень часто принимают то ли за улыбку, то ли за гримасу истории. Дело в том, что чуть ранее на службу Великому Герцогу Тосканскому перешел англичанин Гиффорд. Так вот, в ответ на нападения марокканских пиратов на итальянскую торговлю, он брандерами атаковал корсарский флот в гавани Сале и сжег его ко всем чертям. Разъяренный дей поклялся с тех пор двум вещам:
а) никогда не принимать на службу англичан;
б) мстить англичанам за такое порушение до конца своих дней.
Вард чуть не попал как кур в ощип за грехи другого, но у парня была сильно развита чуйка, поэтому, поняв, что творится что-то не то, он от греха подальше в одну из лунных ночей бежал из Марокко со всей возможной скоростью.


Арт Георгия Маркова "Пиратская таверна".

Если кто-то думает, что Эль-Хадж Хуссейн Паша смирился с подписанным договором – он ошибается. Прежде всего, укрепления Алжира были ударными темпами перестроены и сильно укреплены.
Новый виток конфликта начался наверное вот с чего. Владельцы бывших белых рабов, которые были отданы французам, решили объединиться и сформировать что-то типа «лиги обманутых вкладчиков», и требовать у нового дея возмещения ущерба за изъятых работников. Ущерб этот они оценили в 400 тысяч флоринов. Делегация пришла к дею, и была предсказуемо послана. Пока просто на фиг, а не на кол.
«Обманутые дольщики» немного подумали, и… решили идти к французскому послу с требованием - «Дай нам другого дея, который вернет наши бабки». Отец Пиоль, к которому вломилась галдящая толпа «чумазых лендлордов», был немного ошарашен, и долго не мог понять, что они хотят. В конце концов он понял, что французов здесь всерьез считают «делателями королей», и попытался объяснить, что смена власти в Алжире – это личное дело Алжира.
«Дольщики» вышли, и пошли… опять к дею. Рассказывать, что французы готовят в Алжире переворот, хотят сместить нашего дорогого и любимого Эль-Хаджа. Слова эти упали на благодатную почву, и по совету своего ближайшего советника начал нападения на торговые суда французов, а консула Пиоля и еще 400 французов отослал на карьеры, ломать скалы для укреплений города.
Перед этим пираты хорошо закупились у Англии, приобретя новейшие артиллерийские системы, много пороха, ядра, и т.д. За первое полугоде 1687 года было захвачено 20 французских судов, корсары грабили французов без жалости, предполагая, что из-за ухудшения политической обстановки в Германии и вот-вот начинающейся большой европейской войны Франции будет не до Алжира.
Людовику действительно было не с руки начинать сейчас заниматься алжирцами, и до апреля 1688 года он честно пытался договориться, предлагая даже денежные компенсации. Было выплачено 300 тысяч ливров в обмен на освобождение всех французских подданных. Но когда алжирцы «деньги взяли, паспорт не продлили» - терпение лопнуло.
26 июня 1688 года у Алжира появилась эскадра Жана д’Эстрэ в составе 15 кораблей, 16 галер и 10 бомбардирских кэчей. Эль-Хадж «по старой доброй корпоративной традиции» сообщил, что на первый же выстрел со стороны французов он ответит выстрелами, где в роли ядер будут французы, в том числе и консул Пиоль.
В ответ Эстрэ, захвативший у Алжира несколько пиратских шебек, сообщил, что за каждого убитого француза он будет вешать на реях по два турка.
1 июля начался обстрел. 3 июля выстрелили Пиолем. В ответ сразу же на реял начали болтаться турецкие капитаны. Пятого июля были зверским образом убиты отец Монмазон и еще четверо французов. В ответ были повешены 10 турок. 5 июля алжирцы в ярости убили всех остальных заключенных. Эстрэ в ответ прям на галиотах развесил гирлянды мусульман.
Бомбардировка длилась 16 дней, по городу было выпущено 10442 бомбы. Пять кораблей в гавани были уничтожены. Форт Матифу – полностью разбит и разрушен. Все мечети и дворец дея сровняли с землей. Жители, помня о прошлом обстреле, своевременно бежали из города, и пострадали мало, те же, кто остался, начали испытывать голод и жажду – бомбы повредили акведук. Эль-Хадж был дважды ранен. Начавшийся голод спровоцировал бунт среди янычар. Они восстали, и Эль-Хадж, спасая свою жизнь, бежал в Тунис.
Новый дей, Хадж Чабан, 25 сентября 1689 года заключил мир на прежних условиях, плюс выплатил компенсацию в 400 тысяч флоринов. Как писал д’Эстрэ Людовику: «Алжир потерял большинство своих кораблей и галер, город совершенно разрушен и похож на пустыню, поэтому корсары будут держаться мира от бессилия и из-за страха перед великим и ужасным французским флотом».
Следующие военные действия между Алжиром и Францией начались только в 1728 году.

15 июня 1683 года из Тулона вышла эскадра в составе 15 ЛК, 7 галер и 7 бомбардирских кэчей. 20 июня флот был у гавани Алжира. Был послал парламентер с требованием освободить рабов-христиан. Баба Хасан предложил французам идти лесом.
21 июня была выработана диспозиция, и бомбардировка началась.
21 июня – выпущено 240 бомб, плюс до 1000 ядер с кораблей и галер.
22 июня – 330 бомб и 1200 ядер.
23 июня – 303 бомбы, причем почти все по гавани. Затонуло 2 алжирские шебеки.
26 июня – выпущено 98 бомб. В основном по гавани и причальному пирсу.
27 июня – 227 бомб по порту и городу. Потери убитыми составили до 300 человек. Общее количество потерь оценивалось к тому времени до 800 человек только убитыми.
Корсары заволновались. Они привыкли, что убивают они, но были совершенно не готовы к тому, что убивать будут их.
28 июня – бомбардировка продолжилась, и Баба Хасан, собравшись в подвале дворца с руководством вилайета, решил просить мира. Послали за французским консулом – отцом Вашером, которого отправили к Дюкену с просьбой узнать – чего этому неверному суккубу надо вообще?
Дюкен поставил условие – освобождение всех христианских рабов без выкупа; возмещение всех затрат французскому королю на экспедиции против берберийких пиратов (1.5 миллионов ливров); наказание все причастных к убийствам христиан.
К концу дня Вашер вернулся, и сказал, что христиан освободят на следующее утро, на рассвете. 30 июня на борт французам было передано 142 христианских раба. Дюкен удивился – а почему так мало? Дей ответил, что большинство христиан работают в полях, это просто те, что были под рукой, просто нужно время, чтобы доставить остальных.
Дюкен согласился, и дал Баба Хасану пять дней. В ответ мусульмане попросили тогда освободить всех пленных берберийцев, ибо уж если меняемся, то дашь на дашь. Дюкен в принципе был не против, но сказал, что сделает это только тогда, когда все христиане будут переданы на его корабли.
К 3 июля было переслано 546 рабов-христиан. Вроде бы ничего не мешало подписать мирный договор, однако военные действия возобновились 14 июля, ибо король отказался возвратить пленных корсаров Алжиру. Мотивировка - возвратили только 25-30% христиан, а возврат пленных пиратов в договоре прописан только после освобождения ВСЕХ европейцев.
В этой ситуации Баба Хасан начал выглядеть перед своим Диваном (Советом) как профранцузский шпигун и сэпаратыст, естественно, что 16 июля в Алжире произошел военный переворот, Баба Хасан был убит, и новый дей – Эль-Хадж Хуссейн Паша отказался ото всех подписанных Баба Хасаном соглашений. Самое смешное – Эль-Хадж – это по одним данным бывший французский подданный, по другим – балеарец, с Майорки. То есть христианин, принявший ислам.
Дюкен несколько дней ждал, что ответят корсары, они и ответили – своим способом. Новый дей сказал, что если французы не уйдут - отец Вашер и еще 200 христиан будут привязаны к пушкам и расстреляны ядрами. Французский адмирал понял, что договариваться с ублюдками и балбесами можно только с позиции силы.
21 июля французы открыли огонь. 250 бомб и до 1300 ядер первый день.
22 июля – 300 бомб и 800 ядер.
23 июля – 300 бомб и 1300 ядер.
29 июля Эль-Хадж выполнил свое обещание, расстреляв отца Вашера и еще 20 (вместо обещанных 200-т) пленников пушками. Их останки Эль-Хадж приказал сложить в корзины и послать французам в качестве подарка.
Бомбардировка 30 июля была самой мощной – 700 бомб и до 1600 ядер.
В Алжире не осталось ни одного целого дому. Гавань была завалена обломками кораблей и причальных укреплений. По сути это был уже просто расстрел в одни ворота.
7 августа – 300 бомб и 1000 ядер.
11 августа – оставшиеся в живых галеры корсаров пошли в атаку на галиоты – были с 300 ярдов хладнокровно расстреляны линией из 15 французских кораблей. Не выжил никто, пленных не брали.
18 августа – последняя бомбардировка – еще 350 бомб и последние ядра. Можно сказать, что Дюкен полностью опустошил свой боезапас.
19 августа Дюкен покинул гавань Алжира, который к тому времени представлял из себя что-то типа Герники или Дрездена. По самым скромным подсчетам потери населения Алжира составили до 4000 человек, среди них – до 1200 корсаров. Полностью было уничтожено 60 домов. Еще множество - сильно повреждено. Для городка с населением тысяч в 5 – это вообще катастрофа.
16 апреля 1684 года в Тулон прибыл посол нового дея – Диван-Джаффар Хадж-Ага, который с верительными грамотами проследовал ко двору Людовика XIV. Тема встречи – мир на любых французских условиях.
В результате был подписан мир «на 100 лет». Стороны отказывались от финансовых претензий друг к другу, и меняли пленных по принципу «всех на всех». 14 июня 1685 года из Тулона отплыли «Агриабль» и «Биззар» под флагом шевалье де Турвилля, которые перевезли в Алжир 302 мусульманских пленника. Алжирцы в свою очередь освободили до 2000 европейцев.
Теперь надо было разобраться с Тунисом, так же как и с Алжиром.

Итак, в мае 1681 года в море вышла эскадра Дюкена (7 ЛК).
В июне Дюкен подошел к Хиосу, где укрылась часть триполитанских пиратов, и потребовал от местного паши выдать их, обвиняя корсаров в нападениях на французские суда. В ином случае Дюкен обещал уничтожить порт и крепость.
Паша выдать триполитанцев отказался, что дало позже возможность местному хронисту записать: «Французские кафиры пришли к Хиосу, вели огонь по гавани и порту в течение четырех часов, повредили стены крепости и мечеть».
Атака французов привела Великого Везиря Османской Империи в ярость, поскольку Хиос был именно османским, а не вассальным владением. Новый консул в Турции мсье Гийяр, чтобы сгладить конфликт, предложил выплатить компенсацию за разрушенные здания и мечеть. Визирь оценил ущерб в 80 тысяч экю (коронок – couronnes, как их называли в Леванте). Людовик XIV категорически отказался что-либо платить, но деньги нашли и выплатили марсельские купцы, которые вели торговые дела с Турцией.
Устрашенный же Триполитанский паша 25 октября 1681 года приказал выпустить всех христианских рабов без всяких условий, и попросил мира.
Но двумя днями ранее алжиский дей Баба Хасан через консула Франции – доминиканца Жана Ле Вашера объявил королевству Людовика XIV войну. Корсары вышли на тропу войны, и на октябрь-ноябрь захватили 29 французских кораблей с 500 моряками. И теперь пришла пора наказать и Алжир.
И тут перед Дюкеном возникла техническая задача – как это сделать? Подходы к гавани Алжира изобилуют мелями, близко корабли не подведешь. Стены – очень высокие, стрелять с дальнего расстояния по ним из пушек – это все равно, что просто кидать в них мячом. Долго, утомительно и безрезультатно. В саму гавань не войдешь – ее прикрывают мощные форты:
Sur le port, 77 canons,
fort des Anglais, 12 canons,
fort Bab-el-Oued, 15 canons,
fort Bab-Azoun 12 canons,
fort l'Empereur 50 canons.
Ну и плюс через гавань натянута защитная цепь. И здесь на сцене появляется Бернар Рено д’Элисагарэ по прозвищу Пти-Рено, который предложил обстрелять крепость из мортир, укрепленных на кораблях. Что такое бомбардирский галиот и с чем его едят – прекрасно описано у galea_galley: http://galea-galley.livejournal.com/19695.html.
Собственно главное, что изобрел Пти-Рено – это люльку для мортиры, которая бы эффективно гасила отдачу. Мортиры ставить на корабли пытались и раньше, вся проблема была в том, что отдача, направленная вниз, просто рушила горизонтальные связи при интенсивной стрельбе. У Пти-Рено же отдача мортиры уходила в систему блоков, которые составляли люльку пушки.
Для установки мортир в 1681 году в Дюнкерке Бернар использовал голландские кэчи – прочные и крепкие суда. Стреляли бомбрадирские галиоты либо вперед, либо назад, дальность и траектория стрельбы варьировалась пороховым зарядом. Если надо было задрать пушку повыше – могли посадить ствол «на поводок» (привязать к мачте), но вскоре от этого отказались, ибо выяснилось, что фиксированный угол в 45 градусов отдачу минимизирует.

- люлька для мортиры.
Но вернемся к описанию. Дюкен, узнав об опытах Пти-Рено, решил обстрелять Алжир именно из бомбардирских галиотов. 12 июля 1682 года он покинул Тулон в следующем составе:
Корабли:
Le Saint-Esprit, 74 canons, флагман Абрахама Дюкена
L'Aimable,
Le Cheval Marin, 44 canons,
L'Assuré,
Le Vigilant, 54 canons, граф Турвилль
Le Vaillant, ? canons,
Le Prudent, ?
Le Laurier,
L'Indien, 38 canons,
L'Étoile, ? canons,
L'Éole,
Бомбардирские галиоты:
La Menaçante,
La Cruelle,
La Bombarde, барон де Пуанти
La Foudroyante Бернар Рено д’Элисагарэ
Барон де Пуанти – тот самый, который в «Капитане Бладе» выведен под именем Ривароля. Почему именно он? Да потому, что он вместе с Пьером Ландуитт де Ложивером был назначен генерал-комиссаром морской артиллерии (читать здесь - http://george-rooke.livejournal.com/28933.html).
18 июля к Дюкену присоединился герцог де Мортемар с 15 галерами.
23 июля французы были у Алжира.
Баба Хасан послал к французам парламентера, предупредив, что если хоть одно ядро вылетит в сторону крепости – то первая алжирская пушка выстрелит в привязанного к ней французского консула отца Ле Вашера.
Дюкена подобные слова не проняли, и он начал обсуждать диспозицию к битве. Пока же «Прюдан», «Темерер» и «Эол» захватили два каперских корабля и Шершеля.
Переговоры с деем по возврату кораблей, ценностей и пленных длились до 15 августа, однако алжирский правитель был неумолим. Он вполне осознавал силу своей позиции, про бомбардирские суда ему было неизвестно, и он не представлял, что вообще могут сделать эти несчастные кафиры.
Наконец, 16 августа терпение Дюкена лопнуло и он приказал начать бомбардировку. Корсары на стенах насмехались, когда вперед вышли неуклюжие кургузые кэчи, которые неторопливо встали на якорь и убрали паруса. Первый залп! Недолет, под громкое улюлюканье арабов. Второй залп – накрытие! И смех сразу же превратился в вой.
Кэчи меж тем методично раз в пять минут посылали по две бомбы по стенам и по городу. И тут у Баба Хасана болезненно сжалось… пусть будет внутри. Он приказал отвязать от пушки уже приготовленного к закланию отца Вашера, и отправил его в качестве парламентера к Дюкену, чтобы узнать – на каких условиях французы согласны на мир.
Дюкен повторил – освобождение всех пленных, возврат кораблей и товаров. Вашер вернулся, передал условия дею, тот приказал атаковать галиоты. Однако 54-пушечный корабль Турвиля Vigilant отогнал корсарские корабли пушечным огнем, и атака провалилась. Пуанти и Пти-Рено возобновили огонь, который велся в течение 10 дней.
4 сентября опять прибыл Вашер, который описал действие бомб в Алжире – разрушено 60 домов, в городе бушуют пожары, множество укреплений разрушено. Разбит даже дворец дея, который, тяжело раненный, в ярости брызжет слюной в подвале. Дей, говорил Вашер, просит перемирия хотя бы на день. Согласен ли на это адмирал?
Дюкен отказался. Он помимо прежних условий потребовал возмещения денег на экспедицию к Алжиру, сказав, что его поход обошелся Людовику в 30 миллионов ливров. Баба Хасан ответил: «Ваш король – дурак. Дай он мне половину этой суммы – я бы сам лично сжег свой город».
Бомбардировка была запланирована на 6 сентября, однако 5-го начался шторм, и французская эскадра была вынуждена выйти в открытое море. Буря сильно потрепала французов, и он был вынужден вернуться в Тулон.

В 1660 году шевалье Поль с 14 кораблями произвел демонстрацию у берегов Триполи Алжира и Туниса. В гавани Алжира он обнаружил 40 разоруженных на зимовку алжирских каперов, и хотел их атаковать пушками и брандерами, однако атаки не случилось. Дело в том, что дей прислал парламентера, который сказал: "В случае первого же выстрела в нашу сторону наш первый залп будет произведен вашим консулом, а далее - вашими пленными дворянами, священниками, и прочими пленными".
После этой угрозы шевалье Поль от атаки отказался.
После провала Критской авантюры, с 1669 по 1683 годы между Францией и берберийскими пиратами был мир, который гораздо более ревностно сохранялся мусульманами, нежели французами. Первая тучка пробежала в 1676 году, когда велись переговоры об обмене пленными по принципу "всех на всех". Каперы узнали, что до 7000 алжирцев было послано на галеры Короля-Солнца, и их оттуда не вернули. Деем было написано несколько жалоб, но Солнышко считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то мусульманской собакой из какого-то там Алжира.
В 1677 году у Ла-Рошели был захвачен алжирский капер. По обвинению в крейсерстве около французского порта. Началась настоящая напряженность, но ее снял Кольбер, который вернул капера и выплатил компенсацию за захват. Но... и это стало основной причиной вновь вспыхнувшего конфликта. Вся команда алжирца в полном составе была закована в цепи и послана гребцами на галеры.
И вот тут началось....
Каперы изначально собрались у дворца дея и потребовали ответных мер. Естественно, угрожая в случае чего сместить его на более воинственного. Дей вызвал на ковер французского консула, отца де Вешера, и популярно объяснил ему, что либо король Франции должен вернуть пленных и выплатить отступные, либо псы войны выйдут на охоту. Ибо ему, дею, своя голова дороже. Король Франции где-то там, далеко, а "ени-чери" - вот они, совсем рядом.
Отец Вешер слал во Францию письмо за письмом, но шла Голландская война, королю явно было не до каких-то там пиратов, а гребцы на галерах были нужны для действий у Сицилии и Италии. И в 1681 году 20 алжирских каперов вышло в море.
За навигацию 1681 года алжирцы сняли беспрецедентный урожай - захватили 180 французских судов и до 8000 человек пленными. И королю пришлось обратить внимание на разросшуюся проблему. Естественно, что наказать возмутителей спокойствия должен был Дюкен, ибо после его побед над де Рюйтером никто не сомневался, что по талантам это адмирал №1 во Французском флоте.
Приказ, присланный Людовиком Дюкену был краток и однозначен: "Сжечь гнездо этих гадюк!".

Блин, новогодняя пора, и все ждешь, все надеешься, что появятся в сети antoin или egir , напишут что-то интересное, и ты окунешься в удивительный мир дипломатии, политики, войн и экономики длинного XVI века.
Но раз их пока нет - вспомним про век XVII, ибо совсем мы с вами забыли про герцога де Бофора, берберийских пиратов и Клуб Дюма.
Сначала я хотел написать обстоятельный пост про поход французов к Кандии, их действия против турок и гибель безумца де Бофора, однако обнаружил, что на русском это уже все есть, поэтому просто дам ссылки желающим - на почитать.
http://oksigen13ash.blogspot.ru/2016/04/1668-1669.html
http://oksigen13ash.blogspot.ru/2016/04/1668-1669_66.html
http://oksigen13ash.blogspot.ru/2016/04/1668-1669_9.html
http://oksigen13ash.blogspot.ru/2016/04/1668-1669_16.html
http://oksigen13ash.blogspot.ru/2016/04/1668-1669_18.html


Для затравки:

В наступившем 1669 году Климент IX намеревается собрать 20-тысячную христианскую армию, чтобы помочь Кандии и сбросить турок в море. Людовик XIV, явно расстроенный результатами Ла Фельяда, готовился принять более деятельное участие в обороне Кандии. По словам папского нунция, французский король рассчитывал на французскую экспедицию на Крит как на очередную славную и победоносную страницу в истории своего правления.
11 января 1669 года государственный секретарь Франции по иностранным делам Гюг де Лионн писал папскому племяннику, кардиналу Винченцо Роспильози, что король распорядился подготовить для экспедиции 29 кораблей и галер, а также 6 тысяч человек личного состава - полностью снабженного на предстоящие 6 месяцев; что в портах Прованса уже отгружается сто тысяч фунтов пороха и 20 тысяч гранат, мешки для земли и мушкеты. Кроме того, Лионн отмечал, что стоит во избежание нападения испанцев (с которыми только что заключен мир) и нарушения средиземноморской торговли с турками принять эту экспедицию временно на службу Святому Престолу (так же, как эскадра Ла Фельяда шла под чужими, мальтийскими, флагами).
Новость об этом обрадовали не только самого Папу, но и дожа Венеции Контарини, который благодарил Папу за его усилия в помощи Кандии.
Роспильози, которому было поручено общение с Парижем, просил короля назначить командующим французским отрядом ни кого другого, а самого Тюренна - тем более, что прославленный маршал поддерживал идею помощи Кандии и даже выражал готовность пожертвовать своим состояниям для снаряжения экспедиции. Людовик XIV решил на этой почве поторговаться, попросив взамен сделать кардиналом одного из родственников Тюренна - 25-летнего льежского каноника, Эммануэля-Теодора де ла Тур д'Оверня. Король надеялся т.о. увеличить французское представительство в Коллегии кардиналов - но этот проект так и не сложился (хотя в августе того же когда Эммануэль-Теодор смог украсить свой герб красной кардинальской шляпой).Король определился с руководителями французской экспедицией: парусным флотом должен был командовать 53-летний Франсуа де Бурбон-Вандом, герцог де Бофор - внук Генриха IV, адмирал Франции, гроссмейстер и главный суперинтендант навигации и коммерции. Гребным флотом руководил 32-летний Луи-Виктор де Рошешуар де Мортемар, герцог де Вивонн - "генерал галер" и брат королевской фаворитки Франсуазы де Монтеспан. Наконец, над сухопутными силами был поставлен 50-летний Филипп де Монто де Бенак, герцог де Навайль - генерал-лейтенант королевской армии. Не назначая никого из них старшим, Людовик XIV хотел избежать конфликтов между руководителями - в итоге же вышло с точностью до наоборот.
Общее командование всеми христианскими силами хотели отдать моряку герцогу де Бофору - но решили, что испанцы откажутся воевать под командованием француза, и назначили командующим кардинала Винченцо Роспильози как представителя Святого Престола.
Подготовка к экспедиции длилась долго: спорили относительно места сбора (Бофор хотел Мальту, венецианцы предлагали Мессину), Роспильози желал не просто поддержать Кандию, а сразу ударить по турецкой базе в Канее и высадиться там. Людовик XIV просил у папы какую-нибудь священную реликвию, которая повела бы "новых крестоносцев" - но Климент IX отвечал, что для этой экспедиции вполне будет достаточно и папского стяга с ключами Петра и Павла.
Ситуация под стенами Кандии становилась все тяжелее, и в Риме начали нервничать - король обещал посадку войск на суда еще в апреле, но и в начале мая ничего не было решено. Король сообщал папе, что Из Парижа отписывались, что герцог Навайль вынужден задержаться в столице, и что еще не прибыли суда из Ла-Рошели - при этом успокаивая папу, что вместо обещанных ранее 4-5 тысяч солдат король даст как минимум семь.
Помимо французов, на Крит стягивалось большое количество солдат из других стран. В мае 1669 года гарнизон Кандии усилили 3 тысячи брауншвейг-люнебургских солдат графа Вальдека, император Леопольд Габсбург послал 3000 солдат под командованием генерала Кильманзегге (плюс выделил папе денежные средства на комплектацию 3-тысячного отряда), Бавария отправила тысячу бойцов, великий герцог Тосканы - 400, Португалия - 1500. Но главная надежда была на французский контингент.
Общее руководство обороной оставалось в руках капитан-генерала Франческо Морозини, среди помощников которого были уже упоминавшийся маркиз де Сен-Андре и генерал Катарино Карнаро - заместитель Морозини, погибший при обороне бастиона Святого Андрея 13 мая 1669 года.
Войска, собранные французами в Тулоне, представляли собой серьезную силу - как в морском, так и в сухопутном отношении. На этот раз король отправлял на Крит многократно больше солдат и офицеров, нежели было в отряде Ла Фельяда.

* Флот де Бофора был разделен на три эскадры. Первой командовал сам адмирал, вторую эскадру возглавил вице-адмирал Мартель, третью - контр-адмирал Габарэ. Всего: 16 больших военных судов (от 36 до 94 орудий) и 7 малых судов (от 6 до 20 орудий) - общей силой в 840 орудий и 4670 человек личного состава. Под охраной флота шло 17 транспортов.

* Гребной флот де Вивонна состоял из 13 галер и 3 галиотов - 5074 моряка.

* Сухопутные войска герцога де Навайля:
- три роты полка Французской Гвардии под командованием майора полка и бригадира пехоты Луи де Кастеллана (535 человек)
- две роты королевских мушкетеров под командованием Эдуара Франсуа Кольбера, графа де Молеврие, капитан-лейтенанта второй роты мушкетеров в чине маршал-де-кампа (223 человека)
- несколько рот кавалерии (328 человек)
- 55 пехотных рот из состава 16-и полков - 10 рот полка d’Harcourt и от 2 до 4 рот других полков (5290 человек)
- 232 офицера запаса
Штаб Навайля составляли: маршал-де-камп Александр ле Бре, интендант де ла Круа, генерал-комиссар продовольствия Жакьер.
Общее командование кавалерией (к которой, помимо указанных трех рот, формально были причислены и мушкетеры) осуществлял бригадир Клод де Шуазель. Пехотой отряда командовал Анри Дюваль, маркиз де Дампьер, бригадир (первый из офицеров, удостоившихся этой новой для французской армии должности 27 марта 1668 года).
Всего: 6608 человек (в т.ч. 563 офицера).

Итого французская экспедиция насчитывала 16352 человека.

Разгромив тунисцев, Бофор отослал Дюкена в Тулон, к нему присоединился шевалье Поль, и французская эскадра проследовала к Алжиру. Ее состав:
Saint-Philippe, 82 пушки (Матюрэн Габарэ)
Dauphin, 54 (Даймьен де Мартель))
Royale, 56 (шевалье Поль)
Reine, 60 (Гектор Ардан)
Perle, 34
Jules, 24
Hercule, 34
Notre Dame, 28
Saint Antoine de Padoue, брандер, 15 пушек.
Sainte Anne, 12 пушек
Бомбардировки Алжира тамошний дей не стерпел и вывел в море парусные корабли, которые дошли до нас по списку во французском варианте (скорее всего попытка перевести поэтические арабские названия на французский - ну там "Белый Скакун" или "Цветочная ваза"):
Pots-de-Fleurs, альмиранте, 30 пушек
Hillel, 33 пушек
Chems, 33 пушки
Cheval Blanc, 30 пушек
Nekhla, 22 пушки.
Около мыса Шершель два флота встретились. Бофор, согласно новомодным тенденциям, предложил выстроить линию, но "одинокий шериф" не слушая герцога уже кинулся в атаку на пиратов, и вскоре с расстояния в 20 ярдов лупил полным бортом по алжирскому флагману. Все остальные корабли последовали за ним, и пошел ближний бой, жестокий и беспощадный. "Cheval Blanc", атакованный одновременно с двух бортов, яростно оборонялся, его команда даже высадилась на "Notre Dame", но в свою очередь турок с тыла атаковали абордажные команды "Perle", которые в лучших традициях пиратов были вооружены сразу двумя абордажными саблями на человека - по одной на каждую руку. Головы, руки, ноги с обоих сторон просто отлетали во все стороны. Натиск был столь силен, что вскоре "Белый Скакун" был захвачен. Гектор Ардан на своем 60-пушечнике лупил по "Chems" до тех пор, пока он просто не развалился и не затонул.
Через полтора часа "Nekhla", подожженный "Saint Antoine de Padoue", ярко пылал, а на "Pots-de-Fleurs" взвился белый флаг.
В результате двухчасового боя французы уничтожили два алжирских корабля, а три захватили.

Ну а в июне отличились французские дворяне на службе Мальтийского Ордена - шевалье де Турвиль и шевалье де Окьюенкур. Отряд из «Турвилля», «Окьюенкура» и «Марини» (в Ордене корсарские корабли именовались по фамилиям капитанов) отправился к побережью Крита. Около небольшого рыбацкого порта Колокития мальтийцы обнаружили большую эскадру из 24 галер тунисского паши Мухаммеда Огли. Выстроившись в линию, Турвилль сблизился с кораблями тунисцев и открыл огонь, но он оказался неэффективным – из-за низкого силуэта галер ядра в основном летели мимо. Видя это, паша решил взять на абордаж «Окьюенкур», который слишком близко подошел к мусульманам. Дивизион из 10 галер под командованием Дурах-бея ринулся в атаку на христианский корабль, но сосредоточенный огонь заставил их отвернуть. Эскадра Мухаммеда Огли укрылась в гавани Колокитии. В стычке, длившейся без малого 9 часов, берберы потеряли 100 человек, у мальтийцев 40 моряков были убиты, и 30 - ранены. Хотя в этой стычке Турвилль не добился безусловной победы, дожи Венеции высоко оценили его действия – графу вручена золотая медаль, на которой была изображена тонущая галера, а на обратной стороне выгравирована надпись: «Непобедимому защитнику морской торговли и грозе мусульман».
На Мальте его встречали с восхищением – 22-летний капитан уже стал легендой острова. Его решительные и смелые действия так же вызвали и зависть менее удачливых командиров – по замку Ла-Валетты поползли слухи, что своим победам Турвилль обязан хорошей подготовке команд, а не собственному мастерству и умению. Вспыльчивый граф вместе с шевалье л’Окьюенкуром решили оставить Мальту и отплыли в Венецию, где получили корсарский патент, поручавший им защиту побережья Адриатического моря от турецких и берберских пиратов.
Эти победы не на шутку испугали дея Алжира, который 17 марта 1666 года подписал договор с Францией, согласно которому выпускал 1127 французских рабов-пленников, и обязался не нападать на французские торговые суда.
Людовик и Кольбер были чрезвычайно рады заключенному миру, а вот Бофор... опечален. В сухом остатке получалось, что у Джиджелли он облажался, сражение в мае 1665 года вытянул Дюкен, а у Шершеля - шевалье Поль. А как же он, Вандом, внук Генриха IV? И именно в 1666-м году возникла безумная мысль об экспедиции на Кандию (Крит).



Ну и напоследок: в 2007 году, во время дноуглубительных работ в Шершеле были обнаружены остатки алжирских кораблей, и извлечено на поверхность 3 пушки алжирцев. Вообще, говорят, сильно удивились, после того как пушки отчистили. С одной стороны - арабская вязь, а с другой - "made in England".
А вы говорите - времена меняются.

21 ноября 1664 года, стоя у Поркероля, Бофор получил письмо от Людовика XIV:
"Дорогой кузен!
Вернитесь к алжирским берегам, чтобы поколебать гордость Берберии, возьмите для этой цели корабли, список которых прилагается. Выберете себе флагманом "Руаяль" или "Сен-Луи", отдав другой шевалье Дюкену, к советам которого я вам настоятельно полагаю прислушиваться. Место второго флагмана доверьте мессиру Мартеллю на "Дофине", он возглавит второй отряд".
В соответствии с указанием короля были сформированы две эскадры.
Первая - Мартеля, в составе кораблей "Дофин" (флагман), "Перль", "Нотр-Дам" и "Франсуаза". Вторая - Бофора, в составе кораблей "Сен-Луи" (Бофор), "Руаяль" (Дюкен), "Меркюр", "Экюрейль" (Ecureuil), "Этуаль де Диане" (Габарэ).
Однако 28 ноября, перед выходом из Тулонской гавани (карантин уже закончился), Бофор не нашел ничего лучше, как поссориться с Габарэ, опытным и отважным моряком, и письменно попросил у короля разрешения заменить его на капитана Лорье (Lauriers), с которым герцог был дружен.
Получив согласие короля, эскадра оставила Тулон 17 февраля 1665 года и теперь взяла курс к Тунисскому вилайету, к мысу Ла Гулет, коий на русском ныне называют Хальк-эль-Уэд.

Почему же не в Алжир?
Прибыли французы к Тунису по просьбе Венецианцев, которые с 1644 года вели долгую Критскую войну с турками и пиратами Варварийского берега. Прибывшая эскадра Бофора и Дюкена заставила флот тунисского реиса укрыться в гавани. Начались блокадные будни, которые продлились 2 месяца. Благодаря Дюкену, который смог договориться с венцианцами, поставки свежего провианта и воды на корабли были еженедельными, поэтому французский флот вполне мог оставаться в море, в отрыве от своих баз, месяцами. Более того, к середине июня реису в Ла Гулете уже стало нечего жрать, кроме того, корсары, будучи уже три месяца без добычи, грозили взбунтоваться. И он решил попытаться прорваться в море.
Герцог, будучи извещен об этих планах, попытался взять руководство в свои руки, но был бесцеремонно отодвинут на задний план Дюкеном. Тот предложил следующее - надо выпустить корсаров из гавани, далее отряд Мартеля, идя вдоль берега, отрезает от Тунисской гавани тунисцев и завязывает перестрелку с береговыми батареями. Что касается второго отряда - он атакует корсаров в море. Бофор даже не успел ничего сказать - Дюкен деловито распределил роли, дал указания и отпустил капитанов.
Результат - 24 июня 1665 года - громкая победа французов. Согласно плану тунисцев выпустили из крепости (а они вышли 3-мя большими кораблями и несколькими малыми парусниками), далее Мартель отрезал отряд от гавани, и начал перестрелку с фортами. Его подопечные действовали отлично, кроме... капитана Лорье, который на ровном месте посадил свой корабль на мель перед батареями, и в результате понес большие потери. Был убит и сам Лорье, и один из лейтенантов - сын прежнего капитана Габаре.
Ну а Дюкен с Бофором атаковали флот Туниса.
Французы в отчетах пишут, что потопили тунисский капитана (адмиральский корабль) - 50-пушечный парусный корабль; тунисский патрона (вице-адмиральский корабль) - 34-пушечник, и тунисский альмиранта (контр-адмиральский корабль) - 26-пушечник. Данные по пушкам вызывают сомнения, ибо таких больших кораблей тунисцы не строили, хотя и вариант с перевооруженными и оснащенными призами исключать нельзя.
Тем не менее, Дюкен был в ударе - он подводил свои корабли чуть-ли не борт о борт, а давал полные залпы до тех пор, пока противник не начинал тонуть.
Победа была полной, тунисцы потеряли до 400 человек убитыми.

Та самая битва

"Simon says..."

В третьем "Die hard" был террорист, который играл с негром и Виллисом в игру "Саймон говорит...". Вот почему-то во время написания этого опуса он мне часто вспоминался.
Завтра текстов не будет, в выходные тоже есть свои дела, так что - наслаждайтесь.)))

Итак, знакомьтесь. Симон Данса, он же Симон Дантзер Элла Канцлербоген или Дантцигер, он же Саймон Денсер, короче - как его только не обзывали. Когда родился - неизвестно. Откуда родом - неизвестно. Известно только, что в 1586 году объявился во Фландрии, пошел на службу к голландцам, за собственный счет снарядил судно, набрал команду сорвиголов, и стал гезом.
А в 1606 году в гавань Алжира внезапно зашел голландский корабль. Бомбардиры кинулись к пушкам, чтобы попочевать незваного гостя, однако корабль поднял алжирский флаг рядом с голландским и спустил шлюпку. Данса потребовал аудиенции у паши, и сообщил ему, что хочет вместе с командой служить под его началом. Пираты сначала не поверили. Они сказали, что в доказательство свей честности Данса и его товарищи должны принять ислам. Те с легкостью согласились. Так Симон-Саймон поступил на службу Алжиру.
Чуть позже Данса предложил - а почему бы корсарам не начать потрошить португальские и испанские галеоны с серебром и золотом? Но как? Ведь у пиратов были только галеры. И Данса предложил.... строить парусные корабли. Неизвестно, был ли у него опыт, или он подобрал людей с опытом, или вообще просто выкрал кораблестроителей. Факт в другом. Все, что мы знаем, это данные из донесений фра Пера Дэна, французского консула в Алжире.
Дэн пишет, что к 1609 году было построено первые 4 бретонских буера, которые вошли в эскадру Данса, и в течение трех лет принесли сказочный улов - до 40 торговых судов. Пример оказался настолько заразителен, что многие главари корсарских эскадр захотели вместо галер парусники.
Далее, на Варварийском берегу появляется англичанин, Джон или Джек Уорд (Ward), бывший "морской волк" королевы Елизаветы. В 1590-х у каперов Англии настали хреновые времена - испанцы хорошенько прикрыли конвои, и грабить их стало довольно сложно. Но свято место пусто не бывает, к мирной жизни переходить не хотелось и Уорд начал грабить сначала союзников англичан - голландцев и французов, а потом решил захватывать и английские корабли. Таким образом, он стал пиратом.
В 1605 году он перебрался в Сале, а в 1607 - в Тунис. Он тоже принял ислам, однако в том же 1607 году попал в переплет с французским кораблем, и чтобы спасти свою шкуру, перешел на службу к французам. Вскоре однако он вернулся в Тунис, и тоже принял участие в развитии берберийского кораблестроения.
Как результат - к 1625 году в Алжире по отзывам консулов флот состоит из 6 галиотов и до 100 мелких парусных кораблей. В 1635 году в Тунисе флот состоит из 4 больших галер, бригантины, 8 гребных фрегатов с малой осадкой, и до 70 малых парусных кораблей.
Изначально европейские ренегаты, как более привычные к парусникам, командовали эскадрами парусников, а турки и корсиканцы - эскадрами галер. Вскоре произошло разделение обязанностей - парусные корабли работали в дальних морях, тогда как галеры - в прибрежных водах и на небольших переходах.
Немного статистики по результативности.
Прибрежные эскадры галер с 1613 по 1623 год захватили 936 судов разного типа и класса (чаще всего каботажную мелочь). Эскадры же парусников берберийских пиратов с 1606 по 1616 годы захватили в водах Англии 466 только британских кораблей, не считая кораблей других наций.
Ну и что касается Данса. В 1611 году он решил перейти на французскую службу. Для этого он выкупил 10 иезуитов, захваченных алжирцами, в качестве искупления за грехи. На французскую службу принят. В Марселе на накопленные богатства делает головокружительную карьеру, став членом Торговой Палаты (респектабельный марсельский купец, фуле! Мы помним этих ребят по истории с Кассаром, неправда ли?), ну а в 1616 году во главе 22 кораблей прибывает в Алжир на переговоры о выкупе французских пленных. Паша Алжира пригласил Данса на аудиенцию, тот без проблем согласился, но как оказалось зря. Мусульмане перевертышей не любили, и на аудиенции его сначала оскопили, а потом отрубили голову.
Что касается Уорда - тот умер в Тунисе в 1622-м от чумы.