Крушение империи - 2

А что же творилось в это время у англичан?
Британский шлюп «Хорнет» добрался до Сэнди Хук 19 июля, имея при себе депеши из Адмиралтейства от 22 мая 1781 года. В письмах сообщалось, что полковник Лоуренс отплывет в Америку в конце июня с деньгами, одеждой, снаряжением и большим конвоем торговых судов, которые будут сопровождать линкор, вооруженный «эн флюйт», и два фрегата. Грейвз получил персональное указание – защитить этот конвой, поскольку Адмиралтейство не сомневалось, что французы постараются его перехватить.
Британский адмирал сразу же вышел в море и проследовал к Ньюпорту, чтобы исключить возможность действий для Барраса. Что же касается французского флота в Вест-Индии – Грейвз был уверен, что Родней следит за всеми телодвижениями де Грасса, и если де Грасс пойдет к побережью Северной Америки – Родней последует за ним.
Пока же Грейвз ограничился посылкой крейсерских судов вдоль побережья, фрегат «Солебей» держал под присмотром береговую линию от Нейвсинка до мыса Кейп-Мэй, фрегаты «Харон», «Гуаделуп», «Фоулей», а так же шлюпы «Боннета» и «Лоялист» дежурили у Чезапикского залива. Еще три крейсера были посланы к Чарльстону.
21 июля Грейвз с 6 ЛК вышел к Сэнди Хук, где соединился с 50-пушечным «Адамант», и взял курс к банке Сент-Джеймс, там 28-го к эскадре присоединился «Роял Оак» из Галифакса. Имея 8 линкоров, Грейвз понимал, что он вполне может отразить любое нападение Барраса.
Однако днем ранее, 27 июля, в Нью-Йорк прибыл шлюп «Сваллоу» от Роднея, в котором сообщалось, что 7 июля французский флот де Грасса был замечен у Мартиники, и часть этого флота предназначена для действий в водах Северной Америки. Британский коммодор, оставленный Грейвзом главным в свое отсутствие, приказал, чтобы шлюп «со всей возможной скоростью» следовал к эскадре адмирала и передал эти данные. «Сваллоу» на всех парусах пустился в путь, но около Лонг Айленда был атакован четырьмя каперами, и выбросился на берег, не дойдя до Грейвза каких-то 11 миль.
Грейвз же из-за постоянных туманов признал крейсирование у банки Сент-Джеймс бесполезным, и 18 августа вернулся в Нью-Йорк, где узнал о данных Роднея. Депеша из Вест-Индии оказалась для Грейвза холодным душем, проблема усугублялась еще и тем, что три его линкора («Робаст», «Прудент» и «Юэроп») настоятельно требовали ремонта, и он не мог выйти в море, пока не отремонтирует их.
Пока же генерал Клинтон и адмирал обсудили вопросы боеспособности Нью-Йорка в части атаки с моря, поскольку без трех ремонтных линкоров эскадра Грейвза сократилась до 5 ЛК. Ну а 28 августа в устье Гудзона вдруг появилась вся Вест-Индская английская эскадра (14 ЛК, 4 ФР, 1 ШЛ, 1 БР) под командованием контр-адмирала Худа.
На вопрос Грейвза – а где же Родней – Худ ответил просто: Родней… уехал лечиться в Англию. На самом деле ситуация была более чем забавной. Адмирал Родней грыжи и растяжения связок за болезни не считал, всех пациентов подобного рода он называл «симулянтами и дезертирами», над матросами просто издевался, отправляя с грыжами на работу с парусами. Но – ирония судьбы! – у него самого в мае 1781 года вылезла паховая грыжа, и слова про симулянтов и дезертиров были спешно забыты. 21 июня 1781 года Родней, забрав с собой 2 ЛК, отплыл в Англию, оставив всю эскадру на Худа, и прибыл в Плимут 1 августа.
Таким образом, Родней просто устранился и от наблюдения за де Грассом, и вообще от военных действий. 24 июля он с авизо прислал Худу всесторонние инструкции, где настаивал с основными силами идти на соединение с Грейвзом, но только после эскорта ценного конвоя на Ямайку. Обладая послезнанием, можно сказать, что из-за этого конвоя было упущено драгоценное время – пока Худ плыл на Ямайку, де Грасс выходил из Кап- Аитьен к Чезапику.
Прибытие Худа несомненно усилило Грейвза, но ни Худ, ни Грейвз не знали, сколько сил у де Грасса. И Грейвз решает выйти на разведку боем. 31-го августа оба британских адмирала решили выйти на разведку к Чезапику, кое-как залатав «Юэроп», но не дождавшись из ремонта «Робаст» и «Прудент». У Сэнди Хук они узнали, что 25 августа Баррас покинул Бостон и всем отрядом направился на юг, поэтому англичане решили последовать туда же, и, возможно, перехватить Барраса до его соединения с де Грассом.
Состав британской эскадры:

VAN—REAR ADMIRAL SAMUEL HOOD'S DIVISION

Frigates	Ships	Guns	Men	Commanders
Santa Monica (To repeat signals)	Alfred	74	600	Capt. Bayne
	Belliqueux	64	500	Capt. Brine
	Invincible	74	600	Capt. Saxton
Richmond	Barfleur	90	768	Adm. Hood Capt. Alex. Hood
	Monarch	74	600	Capt. Reynolds
	Centaur	74	650	Capt. Inglefield

CENTER—COMMANDER IN CHIEF, REAR ADMIRAL THOMAS GRAVES'S DIVISION

Salamander (fireship)	America	64	500	Capt. Thompson
	Resolution	74	600	Capt. Manners
	Bedford	74	600	Capt. Thos. Graves
Nymphe (To repeat signals)	London	98	800	Adm. Graves Capt. David Graves
	Royal Oak	74	600	Capt. Ardesoif
Solebay	Montagu	74	600	Capt. Bowen
Adamant	Europe	64	500	Capt. Child

REAR—REAR ADMIRAL FRANCIS DRAKE'S DIVISION

Sybil (To repeat signals)	Terrible	74	600	Capt. Finch
	Ajax	74	550	Capt. Charrington
	Princessa	70	577	Adm. Drake Capt. Knatchbull
Fortunée	Alcide	74	600	Capt. Thompson
	и Intrepid	64	500	Capt. Molloy
	Shrewsbury	74	600	Capt. Robinson

Шли вслепую, не получая разведданных от крейсеров, и утром, 5 сентября 1781 года при благоприятном NNW у Чезапикского залива дозорный фрегат «Солебей» отсигналил, что обнаружен противник. В 10.00 Грейвз и Худ внезапно увидели де Грасса, причем совершенно неготового к бою – его корабли стояли в линии на якоре и были лишены маневра! Вопрос на засыпку - что же начал делать Грейвз? Естественно, выстраивать линию! Брандеры? Сосредоточенная атака одного из флангов французского флота? Не, не слышал…

Еще чуть-чуть по Крымской войне

Не так давно вышла диссертация А. Кривопалова "Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.", и на мой взгляд - она реально дает новый импульс дискуссиям о Крымской войне.
Например, о русской разведке. " Широкие планы реорганизации Департамента Генштаба были отвергнуты. А.И. Чернышев пошел навстречу генерал-квартирмейстеру Главного штаба лишь в вопросе о передаче в его распоряжение тех донесений корреспондентов, которые поступили в канцелярию Военного министерства до 1 января 1852 г. Сведения за более поздний период военный министр обещал передавать Бергу по мере поступления, но лишь «по непосредственному своему указанию». Таким образом, положение, при котором Берг получал донесения военных корреспондентов лишь после того, как работу с ними завершали император Николай и военный министр, осталось без изменений.
Отказ министра не обескуражил Берга. 26 марта 1852 г. он в тактичной форме постарался доказать неосновательность взгляда Чернышева на военную периодику как на основной источник сведений о вооруженных силах иностранных государств.
Генерал-квартирмейстер объяснял, что боевые расписания, официально публикуемые в Австрии, заведомо недостоверны415, поскольку «австрийское правительство всегда старалось и старается не объявлять настоящего числа своих военных сил, которых, по расстройству финансов, налицо всегда меньше, чем показывается в газетах»416. В Португалии, Испании, Италии, Турции и Персии военная периодика отсутствовала в принципе. Даже во Франции издания, посвященные вооруженным силам, далеко не в полной мере отражали данные о строевом составе войск."
То есть мы, определяя силу той или иной армии, опирались на газеты и журналы. Прекрасно!
Далее, по причинам, вовлекшим союзников в войну с Россией. "Историк Э. Даниэльс утверждал, что Луи Наполеон «неохотно вступил в союз с Англией», поскольку центр французских интересов лежал не на Востоке, а в Бельгии, на Рейне и в Италии. Наполеон «решился на это только потому что иначе Франция осталась бы изолированной. Русский союз удовлетворял его гораздо больше, если бы он был достижим».
В свою очередь "Британия, для того, чтобы отвлечь Париж от экспансионистских замыслов в Европе и особенно в Бельгии, стремилась к тому, чтобы столкнуть лбами Россию и Францию в Восточном вопросе. «(…) Здесь обнаруживается, писал фельдмаршал, в политике Англии, что боятся теперь англичане разрыва с Францией. Заняв Францию, в другом месте, даже развязав с ней войну, не будет ли для англичан средством удержать Францию от нападения на Англию?».
«Старинная, всегдашняя политика Англии, справедливо утверждал русский главнокомандующий, была: ссорить державы твердой земли. Это до того вошло в их правило, что, видя долгий мир в Европе, они старались даже возмущениями сделать перевороты на твердой земле. Как же им не рисковать несколькими кораблями для того, чтобы удержать Францию в разрыве с Россией? Нынешнее же положение дел в Турции дает им к тому возможность.
Заключаю тем, что Англия по-расчету допустит нас объявить войну, не будет удерживать от того и турок, ни склонив их на соглашение и на уступки»"
Очень интересно и по Австрии, всю силу которой мы оценивали именно по газеткам и журнальчикам, и безумно боялись. "мнение Буоля о нежелательности прямого столкновения с Россией разделял Радецкий и часть генералитета. Полководец на протяжении нескольких десятилетий с тревогой взирал на возвышение сербского государства. Радецкий рассматривал Сербию как базу для возможного восстания южных славян, которое создавало угрозу самому существованию Дунайской монархии. Стремясь предотвратить это, командование австрийской армии готово было пойти даже на прямую оккупацию Сербии, Боснии и Албании.
Иной точки зрения придерживалась придворная партия, возглавляемая министром внутренних дел А. фон Бахом и министром финансов бароном К. фон Бруком. Они выступали сторонниками решительного ограничения влияния России через тесное взаимодействие с Великобританией и Францией.
Наконец, вернувшийся из изгнания князь К.Л. Меттерних, убеждал Франца Иосифа в необходимости сохранить Османскую империю в качестве консервативного оплота против нежелательного для Австрии влияния как России, так и морских держав.
Пруссию Восточный вопрос напрямую не затрагивал, основной задачей её внешнеполитического курса было усиление собственного влияния в Германии. "
И далее - " 8 (20) апреля 1854 г. под давлением Австрии Пруссия согласилась заключить с ней наступательный и оборонительный союз. Берлин включил в текст договора важную оговорку, в соответствии с которой соглашение вступало в силу только в случае «угрозы общегерманским интересам».
Поскольку под угрозой германским интересам на дипломатическом языке того времени де-факто понималось только русское вторжение в Австрию, во всех остальных случаях разрыв между Пруссией и Россией становился маловероятным.
В военно-стратегическом смысле апрельский договор ставил крест на любых планах превентивного наступления русской армии против австрийских войск, продолжавших сосредоточение на границе. Любая попытка вести войну на территории Австрии означала риск разрыва со всей Германией. Совокупный военный потенциал 34-х государств Германского союза позволял в теории при «соединенных действиях» развернуть армию численностью 1.200.000 чел."
Только Кривопалов не уточняет, что сбор всего этого табора растянулся бы на пару лет, а скорее всего - война бы быстрее закончилась, чем собралось хоть что-то.
Из-за ужасной работы разведки начинается туман войны: " 18 апреля 1854 г. из канцелярии военного министерства командующему русскими войсками в Польше генерал-адъютанту Ф.В. Ридигеру была сообщена выписка секретных сведений, указывавшая, что после завершения развертывания численность австрийской армии достигнет 478.394 чел.
6 июня на имя генерал квартирмейстера армии генерал-лейтенанта И.С. Фролова пришло разведывательное донесение, из которого следовало, что австрийцы, в скором времени, намерены объявить России войну с целью очищения Княжеств505. 6 июля отвечавший в Действующей армии за разведку генерал-полицмейстер И. Абрамович донес из Варшавы генералу Ридигеру и князю Варшавскому о том, что численность австрийских войск в Галиции и на Буковине вскоре достигнет 300.000 чел."
На самом же деле: " Канцлер Буоль, действительно, предъявил Российской империи ультиматум, требуя покинуть Молдавию и Валахию. Направляя ультиматум, Буоль продолжал преследовать свою цель, подразумевавшую вывод с Балкан русских войск. Этим шагом он рассчитывал обеспечить равноудаленность от России и Запада с целью укрепления позиций Австрии в регионе.
Таким образом, стремясь к выгодному для Австрии мирному урегулированию, Буоль шел на очевидный риск войны с Россией. Однако канцлер полагал, что, даже если такая война начнется, её масштабы ограничатся Княжествами.
Политика Буоля вызывала жесткую оппозицию со стороны австрийского генералитета. Начальник императорского главного штаба генерал фон Гесс придерживался мнения, что даже война, «ограниченная» рамками Княжеств, потребовала бы мобилизации не менее 200.000 чел. и активной помощи со стороны Пруссии. Ожидать же, что Пруссия вступит в войну на стороне Австрии, можно было только в том случае, если бы русские войска вторглись на австрийскую территорию."
То есть австрийскому генералу было ясно - придется догнать армию до 200 тысяч - а ведь ее еще надо снабжать, ее надо развертывать. Поэтому развертывали армию пока в газетах, в которых наши продолжали находить оху-тельные истории: "19 июня находившемуся в Яссах на лечении после контузии Паскевичу была доложена приблизительная дислокация 2-го, 4-го, 9-го, 10-го, 11-го и 12го австрийских корпусов, сосредоточенных на границах России509. В начале июля было выяснено, что общая численность австрийских войск вскоре достигнет 300.000 чел., из которых 70.000 сосредоточены в районе Кракова, не менее 50.000 – в Трансильвании510, 30.000 – около Лемберга (Львова), 40.000 – в остальной Галиции и 90.000 – в Буковине."

И т.д.
http://www.konf.x-pdf.ru/18istoriya/300376-7-feldmarshal-paskevich-russkaya-strategiya-1848-1856-razdel.php