Немного по Самаре.

На 1920 год продразверстка действует два года. И в личном пользовании крестьян Самарской губернии (жителей в области 2.4 миллиона человек) 600 тысяч лошадей и 1.5 миллиона овец к примеру.
Столбик слева - до голода 1921-22 года, столбик справа - после голода.

Континентальная блокада, часть V

Большая, и с кровью давшаяся мне часть. На этот раз я попытался рассмотреть, что принесла Континентальная блокада России. Существуют два полярных мнения.
1) Континентальная блокада оказала разрушительное влияние на русскую торговлю и русскую промышленность.
2) Мы практически ничего не потеряли, и за счет Континентальной блокады наша промышленность стала развиваться. КБ ударила только по узкому слою дворян и купцов, работающих на экспорт.
Я безусловно придерживаюсь пункта 1. Вообще странно рассказывать о том, что КБ никак не отразилось на русском обществе хотя бы из-за того, что инфляция ассигнационного рубля скакнула почти в три раза.

В 1802–1804 годах средний объем морской торговли России составлял 69 миллионов рублей серебром. Поскольку английская доля здесь составляла примерно 60 процентов, естественно, что с введением Континентальной блокады объем торговли резко снизился: в 1808 году до 17,4 миллиона рублей, в 1809-м — до 34,4 миллиона рублей.
Соответственно, недобор по таможенному ведомству составил примерно 5 миллионов рублей серебром. Но это были далеко не все потери России от Континентальной блокады.
Обычно в научных и научно-популярных статьях пишут, что Континентальная блокада задела в России только крупных помещиков и купцов, занимавшихся экспортными операциями. Давайте попробуем понять, что потеряли другие слои общества.
Первой и самой главной проблемой после присоединения России к Континентальной системе стала, конечно, галопирующая инфляция. Она была связана как с прекращением морской торговли, так и с постоянным вбросом в экономику бумажных денег, поскольку бюджет испытывал все больший и больший дефицит.
В 1807 году рубль ассигнациями стоил 67.11 копеек серебром. В марте 1808 года — уже 50,25 копеек. В марте 1809 года — 44,64 копейки. В 1810-м — 33,78 копеек. Ну и в 1811-м — 24,81 копейку. Таким образом, курс бумажного рубля рухнул в 2,7 раза. Что это значит? Это значит, что цены в ассигнациях выросли в те же самые 2,7 раза.
Поскольку экономика России была экспортно-ориентированной всё XVIII столетие, многие крестьяне в сезон выезжали на различные промыслы, связанные с заготовкой и перевозкой экспортных товаров. Например, значительная часть крестьян Заонежья в зимнее время занималась заготовкой леса. Заонежский лес шел на экспорт, а также использовался при строительстве зданий, судов и каналов. В начале-середине ХIХ века часть заготовленного леса поступала на лесопильные заводы, в частности, на «пильные фабрики» купца Захарьева, располагавшиеся в Повенецком уезде, и на Уницкий завод Сергея Беляева.
Заработки там были очень неплохие: в среднем на каждого рабочего с лошадью в течение зимы приходилось по 40–50 рублей, самое большее — 80 рублей, но при этом все продовольствие и корм для лошадей крестьяне обязаны были покупать у хозяев, чаще всего авансом. Чем дороже было продовольствие, тем меньше оставалось от заработка. Крестьянин с лошадью нанимался в возчики, безлошадный — в рубщики. Работа велась с ноября по март. Лес заготавливали на специально отведенных и хорошо охраняемых лесных дачах, которых в Заонежье было немало.
Лесорубы селились в лесных избушках, в которых складывалась печь по-черному, а пол устилался хвоей, соломой и старыми одеялами. В избушке постоянно горел огонь, было душно и дымно, спали не раздеваясь. Когда промерзали болота, заготовленную древесину вывозили на берег какой-либо реки или к Онежскому озеру, а с наступлением весны приступали к сплаву. На сплаве работали по 12 часов, в две смены. Плата составляла от 50 копеек до 1 рубля на хозяйском питании.
Кроме того, крестьяне почти по всей России занимались такими промыслами, как курение смолы и дегтя, ломка и обжиг извести, кожевенное производство, бондарное производство, заготовка пеньки и льна.
Что произошло после вступления России в Континентальную блокаду? Да обычный кризис перепроизводства. Появились товары, которые некуда было сбыть. Естественно, цены на них начали падать, даже с учетом инфляции. Так, к примеру, лен, продававшийся в 1807 году по 65 рублей ассигнациями за берковец (10 пудов), в 1808 году стоил уже 60 рублей ассигнациями за берковец. Пенька в 1807 году стоила по 51 рублю за берковец, а в 1808-м — только по 42 рубля за берковец. С учетом инфляции цены упали на треть. Соответственно, заработки крестьян на промыслах упали на 30–50 процентов. Раньше заонежский лесоруб в приведенном нами примере зарабатывал 50 рублей за сезон, а теперь — лишь 25–30 рублей. Причем рублей обесценившихся.

Ну и когда писал про свекольный сахар - ржал в голос.

Защитники теории «импортозамещения» любят приводить в пример производство в России свекольного сахара, которое после подписания акта о Континентальной блокаде начало расти бешеными темпами: если в 1805 году у нас производилось 0.2 тысячи пудов свекольного сахара, то к 1809 году — уже 1 тысяча пудов. Однако проблема в том, что Россия потребляла гораздо больше — 488 тысяч пудов сахара на 1804 год. Разумеется, 1 тысяча пудов на фоне почти полумиллиона пудов — это чайная ложка в море.

В общем, кому интересно - можете читать. Статья на "Спутнике" получилась большая.

http://sputnikipogrom.com/history/57622/cs-5/

Немного отдыха

Мне нравятся художники, которые рисуют (извините если кого обидел - пусть будет даже "пишут") то, что сами испытали.
Из маринстов хорошо известно, что сражения и морские пейзажи с натуры рисовали голландцы ван дер Вельде (старший и младший). Старший вообще в качестве наблюдателя участвовал в Четырехдневном сражении и сражении в день Св. Якова.
Был еще такой английский художник - Уильям Тернер. Про себя он рассказывал историю (не знаю уж, правда или нет), что один раз он решил побывать в шкуре моряка. И при виде приближающегося шторма он попросил моряков на рыболовной шхуне привязать его к мачте, чтобы понять "как это видит сам моряк".
В результате получилась примерно следующая картинка:

Когда критики начали его картину немножечко критиковать - он предложил им сначала повторить его эксперимент, а потом уж открывать свой поганый рот)

А больше всего мне нравится вот это его картина:

Последний выход линейного корабля "Темерер".

Смена эпох, и "Темерер", идущий на слом, жалко до жути.

Ну и для тех, кто прочитал Континентальную блокаду, 5 часть

Все же есть недосказаность.
России Николая Первого очень сильно повезло, что в 1823 году министром финансов стал Егор Франциевич Канкрин. Это действительно был гений финансов, выжавший из той экономической системы все, что можно. Единственно, что можно поставить ему в упрек - Канкрин не любил и боялся банки, поэтому предпочитал занимать у иностранцев, а не опираться на внутренний кредит.
А вот дальше...
Поскольку из системы уже выжали все, что можно - реформы были просто необходимы. А министрами финансов последовательно стали две полные бездарности - сначала Вронченко, а потом Брок. Министерство Брока вообще до кучи еще пришлось на Крымскую, и как результат - отказ в кредитах и финансовый кризис 1859 года.
Напомню, что николаевская промышленность проиграла в итоге двум самым сильным промышленностям мира. Причем каждая из них по идее была сильнее нашей. Это немного говорит о том, что мы отставали, но не так сильно еще.
А контрольный выстрел в голову нашей промышленности произвел таможенный тариф 1868 года. Канкрин в 1823 году решил работать по старинке - старый добрый протекционизм. Да, налоги у нас высокие, но и тарифы на таможне тоже. Как результат - реальное развитие. А в 1868 году мы решили поиграть в свободный рынок. Тарифы часть вообще отменили, а часть снизили на 30-300%. Как результат - ослабленной войной промышленности был нанесен удар милосердия - наше замечательное министерство финансов её просто убило на фиг.
Опомнились только в 1882 году, когда поняли, что все больше и больше скатываемся в задницу. Именно с 1882 года начинается новый рост русской промышленности. Но время было упущено. Мы дважды наступили на эти грабли. Первый раз в 1817 году, когда отменили тариф Сперанского, но налоги оставили высокими. Второй раз в 1868 году. Спасибо любителям Адама Смитта.